Записки оборотня в погонах

© Виктор Шевцов, 2020

ISBN 978-5-4498-0849-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть1.Кривой Рог. Терны.

Дом культуры Первомайского рудоуправления. Терны

Автомобиль, лишенный тормозов, плавно въехал во двор дома, и остановился только тогда, когда смёл заборчик вокруг палисадника. Из дома фурией выскочила простоволосая женщина лет сорока и обложила нас таким отборным матом, что у меня зашевелились милицейские погоны на плечах. Мой водитель, восемнадцатилетний паренёк, ответил ей на том же отборном эсперанто, поясняя, что лопнул тормозной шланг и мы еле смогли добраться до дома. Потом он обернулся ко мне и пояснил:

Не обращайте внимания, я всё улажу, это моя мама. Такие высокие отношения между мамой и сыном для меня, двадцатилетнего тбилисского парня, были в диковинку. Точнее говоря, я был в ступоре. Воспитанный в почитании родителей и уважения к старшим, я ещё стеснялся рассказать матерный анекдот в присутствии женщин, а уж представить себе такой разговор между матерью и сыном для меня было грому подобно! И это не был какой-то экстраординарный случай. Вскоре я убедился, что все аборигены в сибирской глубинке в двухстах километрах от Омска общались на таком языке, они не матерились, они просто так разговаривали между собой.

Понятно, что у грузин на генетическом уровне есть уважение к старшим. Недаром же человеческий череп, лишенный зубов, и имеющий возраст в один миллион лет с хорошо зажившимися альвеолами челюсти, был найден именно в Грузии, возле городка Дманиси. Зажившие и ороговевшие альвеолы свидетельствовали о том, что эта пожилая женщина потеряла зубы задолго до своей кончины, но соплеменники до самой её смерти, заботились о ней и давали пищу. Человек, или скорее предок человека, без зубов миллион лет назад самостоятельно не смог бы выжить!

Почти пятидесятилетней давности случай с тормозным шлангом крепко засел у меня в голове. Вспоминая его, в разное время своей жизни я давал разные объяснения такой манере общения матери и сына. Был период, когда я склонялся к версии наших украинских националистов, что всему виной происхождение русских не от благородных славян, а от забитых финно-угорских племён мордвы, мокша и меря, ещё в десятом веке новой эры, наряду с металлическими, пользовались каменными топорами и ножами, найденными при раскопках. Но эта версия, кроме того, что попахивала расизмом, никак не объясняла образование таких продвинутых финно-угорских стран, как Венгрия или Финляндия. Значит, дело не в генетике, а в чем-то другом. Пока я не пришёл к выводу, что то, что делала эволюция на протяжении миллионов лет, советской власти и социалистическому воспитанию удалось достичь за три поколения людей, сорвав их с насиженных мест и отправив покорять целенные земли!

Лично моя эволюция постепенно приводила меня к выводу, что гордиться своей национальностью всё равно, что гордиться тем, что ты родился в четверг. Пока некий упырь и ублюдок не остановил это развитие, прислав на мою землю русский мир. В четырнадцатом году это развитие остановилось, если не пропало навсегда. Так что, люди четверга, будьте бдительны!

Картина 2. Любовь моя, Кривбасс!

Что, не хочешь возвращаться на родину, в Тбилиси? – удивленно спросил меня председатель мандатной комиссии Омской высшей школы милиции МВД СССР полковник Поправко.

Хочу вернуться на родину отца, в Днепропетровск твёрдо ответил я.

Що, скучив за українськими дулями?

Саме так! – відповів я. Але я їх ніколи й не куштував.

На языке украинских предков сибиряка Поправко «дулями» назывались груши, я этого тогда не знал, но ориентировался на благожелательную интонацию.

В сентябре 1974 года я робко постучал в дверь кабинета заместителя начальника УВД Днепропетровской области полковника Попова. Тот принял меня с распростёртыми объятиями. Ласково рапросил каким образом моё личное дело попало в Днепропетровск, узнал, что мои родители живут в Тбилиси и по сути ни одной родной души у меня в Украине не было, недолго подумав, он решительно заявил:

Так, едешь служить в Кривой Рог!

Для меня Кривой Рог был не более знакомым местом, чем пойма Амазонки, и я стал протестовать. Я предварительно договаривался с начальником ОБХСС Днепра, что он возьмёт меня к себе на работу, жалобно привёл я свой аргумент.

Ласковые лучики в глазах Попова мгновенно погасли и превратились в молнии отпетого кадровика:

Ты у меня участковым в Софиевку пойдешь, если будешь выделываться!

В тот же день я уже сидел в приёмной заместителя начальника Криворожского УВД подполковника Шарапы. Миловидная секретарша Шарапы участливо распросила меня, кто я и откуда, знаю ли кого-нибудь в Кривом Роге.

Только на Севгок не соглашайся ехать – по её мнению, даже на фоне Кривого Рога Севгок был глубокой провинцией.

Но я был избавлен от колебаний, куда соглашаться идти работать.

Так, я сейчас еду в Терны по своим делам, заодно и тебя завезу, представлю! – изрёк приговор вышедший из кабинета Шарапа. Спиной я почувствовал печальный взгляд секретарши и поплёлся в машину.

Сорока пяти километров, которые разделяли УВД города от Терновского РОВД мне вполне хватило чтобы обозреть мою новую родину. И она мне понравилась! Город был зелёный, утопающий в осенних цветах на газонах, ветки садов частного сектора были усеяны яблоками, сливами и грушами, особенно хороши были Весёлые Терны.