Её внесли к нему, завернутой в ковёр,
А он любому бы мечом и горло взрезал.
И развернули… молодой слуга был скор,
И встрепенулся от увиденного Цезарь.
Как восхитительна была она собой!..
Кто в дар прислал ему танцовщицу-рабыню?
В ладоши хлопнул: извивайся, мол, змеёй,
Потешь изяществом своих телесных линий!
Подумал Цезарь, что подделка и муляж —
Её каменья в диадеме, на запястьях.
Но дева молвила: «Не время тешить блажь
И разжигать в сердцах
чувствительные страсти.
Я тайно здесь! И наши судьбы не просты.
Но у тебя есть мощных кораблей эскадра».
И удивился римлянин: «Так кто же ты?»
«Дочь фараона! Я царица Клеопатра.
Мой соправитель и соперник – Птолемей.
Властитель! Дай корону двух Египтов в дар мне!
Не то убьёт меня коварнейший злодей!
Законам чести верен ты, я и подавно.
Отправь предателя скорее в мир теней!
За помощь буду я по-царски благодарна!»
В сомненьях долгих он обдумывал ответ.
Вдруг западню ему готовят египтяне?
Какой подвох здесь может быть, какой секрет?
Но кровь кипит уже! Душа на подвиг тянет!
А египтянка и умна, и хороша…
Такой трофей – любому воину награда!
Как раненая лань, трепещет в нём душа!
И никакая не страшит уже засада!
Царицу заперли, но ужин принесли.
А ночью Цезарю вдруг снится сон тяжёлый:
Змея проворно выползает из земли
И жалит, жалит в торс его вспотевший голый!
Он с ложа тут же соскочил, и сам не свой,
Понять не может, что ему сигналят боги.
Позвал провидца.
«Цезарь, выслушать изволь.
Ты власть умножишь, выбрав южные дороги.
Враг будет у тебя, и не один,
Но не от женщины жди лютой смерти жало.
Она не враг тебе. Не вижу я причин,
Чтоб не помочь ей».
Сердце Цезаря взыграло.
И видит он уже своих побед картины,
Велит царицу разбудить, спешит в азарте.
И кто предвидеть мог бы, что укус змеиный
Достанется отнюдь не Цезарю, а Клеопатре?!