Предательство. Обида. Зависть.
Или банальная жажда справедливости и одержимость желанием отомстить тем, кто причинил боль?
Что может толкнуть человека на тщательное продумывание и совершение столь ужасного для некоторых людей поступка?
Казалось, он и сам до конца не понимал свои мотивы. Просто постоянно думал и думал об этом, не задаваясь глупыми вопросами и даже не смея сомневаться в своем замысле.
Он четко помнил тот день, когда он все для себя решил. Когда все для него изменилось. Когда жизнь разделилась на «до» и «после». Когда она стала лишь чередой выборов в погоне за такой сладкой местью, растянувшейся в итоге на долгие годы.
Тогда он убедился, что любовь, привязанность – все это слабость. Слабость, которую он не может позволить себе проявлять.
Он прокручивал в голове тот день на протяжении всех десяти лет. А ведь когда думаешь о чем-либо так много, ты либо начинаешь находить миллионы причин избежать того, что запланировал. Либо все больше убеждаешься в том, что это необходимо.
Он был уверен в необходимости этого. Он не позволял себе засомневаться даже на секунду. Он достаточно долго вынашивал это в себе, чтобы теперь так просто сдаться.
Да и кем он будет, если сейчас возьмет и так просто отступится от задуманного? Точно не тем, кем он себя считает.
Один телефонный звонок. Один приказ. И месть его свершится через считанные минуты.
Вот только… разве будет ему этого достаточно?
Точно нет.
Ведь это был лишь первый шаг на пути к воплощению плана по отмщению тем, кого он считает виновными в том, что с ним случилось.
Часть I. Бесконечная зима
Десять лет спустя
На улице было удивительно безлюдно даже для раннего утра воскресенья. Видимо я одна была настолько отчаянной, чтобы возвращаться домой под утро после очередной попытки побега от реальности, поплотнее укутавшись в куртку. До цели оставалось всего несколько шагов, когда мое внимание привлекло какое-то движение сбоку.
Глубокая осень, почти шесть часов утра, темный спальный район Филадельфии и я, которая иногда даже своей тени боится – идеальная ситуация для какого-нибудь посредственного фильма ужасов. Но я-то как никто знала, что реальная жизнь иногда куда страшнее и ужаснее фильмов. Поэтому медленно, прокручивая в голове все возможные варианты того, как я могла бы отбиться от нападающего, все-таки обернулась.
Как и пару секунд назад, улица была пуста, только лишь бездомный кот сидел неподалеку, недоуменно уставившись на меня. Смерив его не менее презрительным взглядом в ответ и убедившись, что больше здесь никого нет, я продолжаю путь.
Используя уже старую схему, отодвигаю дощечку и пролезаю в дыру в заборе, затем вскарабкиваюсь на небольшое возвышение и спрыгиваю. Дело за малым, осталось залезть в малюсенькое окно в туалете, спрыгнуть и пробежать в свою комнату, постаравшись не привлечь внимание по пути. В этот раз, как и в десятки предыдущих, у меня все получилось. Отметив про себя, какие глупые люди меня окружают, я проскальзываю в комнату, в которой все еще спят мои соседки. Как можно тише снимаю куртку, сбрасываю с себя грязные вещи, переодеваюсь в чистое и накидываю сверху любимую объемную толстовку. Снова убедившись, что никто не заметил моего прихода, хватаю новую пачку сигарет, которую за день до этого выиграла в карты у пацана из соседней комнаты, и, выскочив в коридор, направляюсь во внутренний дворик.
Двери здесь обычно были заперты всегда, но только выходящие в сторону оживленной улицы. Дверь на задний двор обычно была открыта, чтобы у детей был доступ к свежему воздуху в любое время. Очень мило и трогательно, особенно учитывая тот факт, что вся территория обнесена почти десятифутовым1 забором, перелезть через который было практически невозможно, не считая той дыры, в которую пролезала я во время своих ночных побегов отсюда, но о которой мало кто знал. Высшая степень доверия и заботы о чужих детях.
Ночная тьма, все еще окутывающая своим холодным туманом крыши соседних домов, явно пока не собиралась сдаваться, напуская на меня лишь еще больше жути. Я села на свое любимое место – скамейку, стоящую в зарослях зеленых кустов, которые осенью, к сожалению, становились менее зелеными. Закурив сигарету, я глубоко вдохнула, холодный воздух тут же окутал легкие, смешавшись с никотином. Конечно, курить на территории было запрещено, но примерно после сотого предупреждения, администрации это надоело, и они решили просто не обращать на это внимания. Ведь если детям что-то запретить, они будут хотеть этого в разы больше. Снова затянувшись сигаретой, я стала вновь и вновь прокручивать в голове только что случившееся со мной на улице.
Это началось около года назад. Раньше я не замечала за собой паранойи, тревожности или еще каких-то психических проблем, не считая одной фобии, к которой я в общем-то уже привыкла. Но с недавних пор стало происходить что-то, что я сама не могу объяснить. Словно кто-то стоит и наблюдает за мной, но каждый раз я убеждаюсь, что все это лишь игра моего воображения. Это происходит не так часто и всегда только в людных местах, и я бы, наверное, решила, что за мной кто-то следит, но это было так же невозможно, как если бы сейчас сюда вдруг зашли мои родители. Я не рисковала кому-то говорить об этом, боясь осуждения или оказаться связанной в комнате с белыми стенами.
