Субботнее утро. Конец июля. Уютный дом в пригороде мегаполиса. Спокойный тихий городок. В таких обычно селятся после свадьбы семьи с достатком чуть выше среднего, чтобы растить детей, по утрам читать газеты на веранде и предаваться пустой болтовне с соседями о погоде, приусадебных участках и политике. Городок небольшой и симпатичный, с ухоженными газонами, хорошими школами и опрятными дорожками, на которых дети учатся кататься на велосипедах.
Элеонора распахнула двустворчатые двери и вышла на огороженную розовыми кустами маленькую лужайку позади родительского дома. День был чудесным. Светило солнце. Изредка по небу вальяжно проплывали облака. Лёгкий ветерок приносил свежесть. Газон был аккуратно подстрижен, а розы наполняли сад благоуханием. Всё было прекрасно. Вот только её не радовал сегодняшний день.
– Элеонора! – окликнула мать претензионным тоном.
Уголки губ Элеоноры тотчас поползли вниз. Ровная линия искривилась в поникшую дугу.
«Элеонора! Ну как еще можно было назвать дочь?» – недовольно подумала она.
Элеонора ненавидела своё имя, особенно когда его произносили родители: обязательно с интонацией, полностью, почти всегда с упрёком. Элеонора была старшей дочерью в семье. В свои тридцать шесть она была не замужем, не состояла в отношениях и, разумеется, не имела детей. Она являла собой угасающую надежду своих родителей на «счастливое» (по их мнению) будущее. И вот теперь, вдобавок к этому и без того плачевному положению, в очередной раз, а именно в восьмой, её угораздило стать подружкой невесты. На этот раз на свадьбе младшей сестры Элейн.
Сестра Элеоноры, Элейн, была полной её противоположностью. На тот момент ей было двадцать пять, и она была прекрасна: стройная подтянутая блондинка, энергичная и живая, всеобщая любимица. Казалось, на свете не было ни одного человека, который отзывался бы о ней без восхищения. Она была главной гордостью своих родителей. Даже Элеонора, с момента появления на свет Элейн всегда жившая в её тени и затмеваемая сестрой во всём, все же безмерно любила её и не могла ей завидовать. Эта любовь была взаимной. Однако их мамаша при любом удобном случае пыталась подпортить отношения между сестрами, постоянно укоряя Элеонору за её положение и сравнивая с Элейн. Папаша никогда жене в этом не препятствовал и даже поддерживал её, выражая надежду на то, что «Элеонора когда-нибудь образумится».
– Куда ты всё время пропадаешь? Когда ты нужна, тебя никогда нет! Ни в жизнь тебя не дозовёшься! Милая, ты такая невнимательная. Не удивительно, что тебе тридцать шесть, а ты такая неустроенная. Тебе нужно брать пример с Элейн. Когда ты уже обзаведёшься семьёй? Тебе ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ! Что у тебя в голове? Даже не знаю, что и думать. Элейн моложе тебя на одиннадцать лет, и вон какая умница! – ворчала мать без конца.
Благо, Элеонору в этот момент спасла невеста. Она, словно ангел-хранитель, постоянно чувствовала неладное и всегда была готова защитить сестру.
Церемония прошла мило. Вокруг царила атмосфера любви и доброты (если не считать маменьку), и невеста, освободившись из объятий теперь уже своего мужа Шона, поспешила сестре на выручку.
– Мамочка, можно я украду Нору (так ласково называла Элеонору сестра)? Хочу поправить платье, – с радостной улыбкой обратилась она к матери.
– Хорошо, милая, – ласково улыбаясь в ответ, сказала мама. – Может, хоть ты сможешь повлиять на свою сестру.
Элеонора закатила глаза к небу. Элейн, улыбаясь, кивнула матери, спешно подхватила сестру под руку и увела её сквозь толпу в дом.
– Туго тебе сегодня пришлось? – заботливо спросила она.
– Да, мама сегодня особенно невыносима! – подтвердила Элеонора.
– Ты ещё папу не слышала. Он всем рассказывает, что я их последняя надежда, – сочувственно поделилась сестра.
– Я радуюсь твоему счастью, но можно ты больше не будешь выходить замуж? Иначе я этого просто не переживу! – наигранно-страдальческим тоном попросила Нора.
– Конечно же, не буду! Милая, я больше не смогу над тобой так поиздеваться, – сердечно пообещала она, крепко обняв Нору за плечи. – Люблю тебя! – Элейн поцеловала сестру в щеку. – Держись! Свадьба скоро закончится! К тому же, Шон уже устал от внимания… и я тоже, – добавила она.
– Я тоже тебя люблю! – обняла её Элеонора. – Как я буду без тебя, когда ты уедешь?
– Я привезу тебе ракушку, – утешительно шепнула Элейн сестре на ушко.
– И звезду! – капризно попросила Нора.
– Обязательно! – пообещала Элейн. – Не грусти! Мы ненадолго расстанемся, а потом будем часто-часто видеться.
Вскоре пришло время ловить букет невесты. Напрасно мама выталкивала старшую дочь на площадку для танцев: букет достался одной из бойких подружек Элейн. Сестры понимающе обменялись ироничными взглядами. Счастливый для одной и издевательски-трудный для другой день почти закончился. Вскоре новобрачные удалились, чтобы продолжить ночь вдвоем, а гости разъехались по домам.
«Ну вот и всё», – с облегчением вздохнула про себя Нора.
И всё же от грустных мыслей защемило в груди. Дело было не столько в том, что вскоре ей предстояло надолго расстаться с сестрой, сколько в том, что в этот момент она чувствовала себя одинокой как никогда раньше. Элейн была её единственной подругой и человеком, с которым Нора могла поделиться всем. Теперь сестра вышла замуж, у неё своя семья, а совсем скоро появятся и дети. Единственный близкий человек был если не потерян, то отдалён… навсегда. Одиночество казалось абсолютно полным и совершенно невыносимым.
