Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с
реальными событиями и людьми случайно.
Эйш
«Эйш, ты заслуживаешь лучшего», часто эти слова
произносила моя несчастная мать, а теперь сама их повторяю дочери. «Мирела, ты
у меня самая лучшая и достойна большего». Увы, ничего не могу дать ей, потому
что я рабыня. Но продолжаю верить, что однажды жизнь изменится. Повернётся
ключик от двери моей темницы, и я с дочерью обрету свободу.
В прошлом
году умер мой хозяин, у родственников покойного тирана меня выкупил торговец.
Он поселил меня с дочерью в тепличных условиях, но каждый день проверяет, ухаживаю
ли я за собой. Я знаю, почему он не скупится в растратах на меня и дочь.
Торговец увидел во мне ценный товар и собирался продать как можно дороже. И я
ничего не могу с этим поделать. Мы никто в этом мире. Вещи, которыми
пользуются. Я не умею писать, потому что в школу не ходила. Мама научила
меня читать, считать, но не более того, потому что сама ничего не знала. За что
меня так невзлюбил Бог, что отправил в это тело?
Спустя три
месяца, торговец имени которого я не знаю, ночью повёз меня неведомо куда. В
окна автомобиля раскрыв рот от изумления, смотрю на высоченные яркие башни
из стекла. Что это такое? Ничего прежде не видела, да и что могла зреть,
когда двадцать два года прожила в четырёх стенах. А улицы, какие широкие, и всё
освещается фонарями как днём. А женщины… да они почти раздетые. Разве можно так
одеваться? Мне это нравится, надеюсь, что вот так однажды тоже позволю
себе выйти на прогулку. Пусть мой будущий хозяин окажется мягкосердечным и
покажет мне больше, чем стены очередной темницы.
Торговец
привозит меня за забор трёхэтажного дворца, утопающего в зелёных пальмовых
садах. Торговец тормозит под аркой у лестницы, ведущей в обширный зал.
Невысокие пальмы в больших горшках по обеим сторонам от лестницы лишь
подчёркивают жемчужный оттенок пятиметровых глянцевых стен. Мне открывает дверь
подошедший к машине мужчина. Я в чёрной бурке укутанная с ног до головы выхожу
из автомобиля и следом за торговцем поднимаюсь по лестнице и ступаю на
глянцевую плитку с чёрным узором. Сводчатый потолок выглядит так необычно,
массивные колонны, словно ветви, расходятся в четыре стороны, аркой перетекая к
другой колонне. Громадные люстры как золотые чаши, ослепляют.
Следом за
мужчиной подхожу к трёхметровым чёрным дверям с арабским орнаментом. Нам
навстречу выходит худощавый, низкорослый мужчина.
− Я к Мустафе
Ахмеду, − тихо говорит торговец. Мужчина кивает и пропускает нас в следующий
обширный зал, ярче и краше предыдущего в тысячу раз. Не успев осмотреть всё,
что так радует глаз, слышу рык торговца и спешу за ним и ещё одним мужчиной в
широкий коридор, устланный мягким ковром приглушающим звуки шагов. Здесь
прохладно и пахнет приятно, фруктами в смеси с цветочными композициями.
Худощавый
араб приводит нас в комнату с глянцевым паркетным полом, пахнет немного иначе,
но также прекрасно. Высокие, узкие окна завешаны бархатными коричневыми
портьерами, четырех метровые стены обиты бежевым деревом,
белый потолок с круглой чашей и голубой розеткой, а из центра на
кольцах свисает люстра, заливающая комнату белым светом. На стене над
золотисто-коричневым диваном картина с пейзажем, который не успеваю
рассмотреть, мои глаза бегают с места, на место, ловя новую красоту: кресла
обтянутые парчой, бежевый с растительным рисунком ковёр, столик на коротких
ножках, канделябры на стенах между окнами, декоративные растения в медных
горшках. Подобную изысканную красоту я нигде не видала и вряд ли ещё увижу.
В комнате в
голубом кресле сидит мужчина, перебирая бумаги в руках, и не сразу обращает на
нас внимание.
− Мустафа Ахмед,
хочу предложить вам новую девушку. Я слышал, вы ищете особенную?
−
Естественно, − буркнул мужчина, не поднимая глаз от бумажек. У него густая,
чёрная борода, что лежит на груди, блестящие волосы, очки, белая кандура
нисколько не срывает полноту его большого широкоплечего тела. Вот он вскидывает
голову и скучающе смотрит на меня. – Сколько ей лет?
− Двадцать
два.
− У тебя есть
справка о том, что она идеально здорова?
− Есть? Её
обследовал один из лучших врачей города.
− Девушка
способна рожать?
Началось.
− У
неё пятилетняя дочь.
− Сними с неё
бурку и верхнюю одежду.
Молча, как
статуя стою на месте, пока торговец раздевает меня до нижнего белья. Глаза
мужчины, долго бурят меня, он о чём-то размышляет.
− Пусть
пройдётся.
− Прошагай по
залу, − велит мне мужчина. Вздыхаю и босыми ногами ступаю на мягкий ковёр.
Делаю круг и возвращаюсь на прежнее место. Смело поднимаю взор и встречаюсь с
пристальным взглядом Мустафы.
− У неё
линзы?
− Нет, это её
глаза. Дочь у неё тоже синеглазая с иссиня-чёрными волосами.
− Надеюсь, не
немая, − произносит мужчина с насмешкой.
− Скажи
что-нибудь.
− Доброй
ночи, господин. Меня зовут Эйш.
− Красивый,
но безжизненный.
− Она
родилась рабыней.
− У неё нет
документов?
− Нет.
− И как же
мне тогда её записать? – возмущённо произносит мужчина. – Дай сюда её
медицинскую карточку.
