1. Пролог. Кто-то, где-то и когда-то
— Хорошо придумал, молодец. И где же ты возьмёшь сильного мага, который согласится для тебя что-то делать? Сильные маги, как правило, богаты и могущественны, им не до твоих бед.
— Можно уговорить или заставить. Скажем, у вдовы вашего старшего есть очень перспективный в этом плане брат.
— Он сумасшедший. На него не так посмотришь и уже, считай, нарвался. Они ж, говорят, недавно с друзьями Безье разнесли по камушку, ни ворот не осталось, ни привратной башни, всё сожгли, даже камни, слышал? Знаешь, куда он тебя пошлёт, если его спросить? А если второй раз спросить, то не только словами пошлёт, а ещё магической силой, и шпагой добавит, чтоб не сомневался!
— Ты как первый раз родился. Спрашивать надо с умом и подготовкой. Кто мне рассказывал, что он за сестрёнку свою беспокоится, и даже вроде кому-то из вас за неё рожу чистил?
— Ну. Было дело.
— Так сестрёнкой-то его и прижать. Она вообще где?
— Так он же её забрал. Мы ей сказали — уезжай к себе, она и убралась. Вместе со своим выводком. Ещё не хватало — кормить тут их всех!
— А она была вот прямо совсем бесполезная, да? Брат у неё — маг, а она что — пустышка?
— Да нет, тоже маг. Не боевой только. Она это, там, убраться, дыру зашить, ещё какую работу в доме сделать. Дом-то и подзарос, как она уехала! Ну и свет с теплом, и воду погреть умела. Такая, обычная.
— Обычная она ему! Ещё был бы сам магом, была бы обычная. А то сам никто, а туда же, магами разбрасывается! И что, говоришь, дети у неё? Тоже, поди, маги?
— Да три девки там, толку-то с них! Только у старшей какие-то способности и прорезались, и всё!
— Так лет немного, наверное. Дурак ты, и помрёшь дураком. Была бы она у вас дома — саму бы прижали, или детей её, и братец примчался бы её выручать как миленький. А тут мы бы с ним и договорились. Да и вообще кто-нибудь из вас мог бы на ней жениться! Это раньше она девок рожала, а потом могла бы и мальчишек рожать. Магов, заметь.
— Да мне нельзя жениться, будто не знаешь.
— Так у вас там и кроме тебя ещё есть. Ты того, подумай. Я вообще терпеливый, но моё терпение уже кончается. Или плати долг — или находи мне мага, как хочешь. И сроку тебе на всё — десять дней. Понял?
— Понял…
2. Часть первая. Красавица и Чудовище 1. Красавица
— Мамочка, что за чудовище приходило к тебе? — раздался громкий шёпот, и из-за большого кресла показались два юных личика.
Чепцы где-то потерялись, ой, нет, под креслом валяются, причёски растрепались, платья все в пыли, и это притом, что в Пале-Вьевилль всегда очень чисто, хоть здесь и живёт множество людей — если и меньше, чем в королевском дворце, то не слишком. Где девочки всегда находят столько пыли?
— Аделин, сколько раз я говорила тебе, что нельзя так говорить о незнакомых людях? А вдруг это принц? — усмехнулась Мадлен — больше, правда, про себя.
— Мамочка, ну какой же это принц? — не поверила старшая дочь. — Принцы красивые! А этот — только одет красиво, а сам-то страшный! Настоящее чудовище!
— Нет, не похож он на принца, — авторитетно сообщила средняя дочь Мари. — Принцы не такие!
Уж конечно, обе они видели в своей жизни не так много принцев, чтобы судить уверенно, потому что из гостиной только что вышел самый настоящий принц. Племянник покойного короля Франциска, кузен покойного короля Генриха и дядя нынешнего короля Карла. Младший брат хозяйки дома, её высочества Катрин, герцогини Вьевилль.
Жиль де Роган — настоящий принц.
И, стало быть, та, на ком он женится, станет настоящей принцессой.
И эта невероятная честь только что была предложена ей, Мадлен де Кресси, урождённой де Саваж, вдове неполных двадцати семи лет, матери трёх дочерей. А означенная Мадлен де Кресси, урождённая де Саваж, совершенно не понимала, что ей с этой честью делать.
— Дети, сколько раз я просила вас — не лазать под креслами и столами, и не подслушивать? Вас могут не заметить и чем-нибудь придавить. А подслушивать нехорошо.
— Но мамочка, как мы узнаем, что происходит? Ты же нам не рассказываешь! — возмутилась Аделин. — Мы ничего не знаем — ни сколько ещё тут жить, ни когда мы поедем к бабушке!
— Я сама не знаю, детка, — Мадлен обняла обеих дочерей. — К бабушке мы поедем, когда ваш дядя Жанно сможет нас сопровождать. А он далеко, тяжело ранен, и я не знаю, когда мы теперь увидимся.
— А почему он ранен? Он с кем-то бился? — нахмурилась Аделин. — Он же непобедимый воин и могущественный маг!
— Увы, в спину могут подстрелить и непобедимого, и могущественного, — вздохнула Мадлен. — Он решал свои семейные дела, что-то там не сложилось с братом его супруги.
— Анжелики? — уточнила Аделин. — Она приедет к нам в гости? Она мне очень понравилась!
— И мне! — сообщила Мари. — Может быть, мы сами съездим к ней в гости? И она расскажет нам сказку! Никто больше не знает таких сказок!
Мадлен представления не имела, о чём таком рассказывала девочкам новоиспечённая супруга брата — по виду, сама девчонка девчонкой. Но эта девчонка отказалась от двух принцев и выбрала Жанно, и все говорили, что по любви. Да-да, принц Жиль де Роган и принц Анри де Роган, дядя и племянник, искали благосклонности этой девицы (и её богатого приданого), но всё досталось Жану-Филиппу Саважу. И как так вышло, Мадлен не знала, у неё было не так много времени, чтобы поговорить обо всём с Жанно, когда они с Анжеликой приехали и забрали их с девочками из дома Ангеррана де Кресси, её покойного супруга. Потому что братьям того супруга она совершенно не нужна, зато дом на улице Сен-Этьен — нужен, и лучше уж жить под покровительством маршала Вьевилля, чем рассчитывать на милосердие мужниной родни.
