Женька стоял за спинами сбившихся в кружок женщин, громко обсуждавших последние новости, слушал, и всё понимал. Говорили о нём вслух, не стесняясь, будто его здесь нет. В его недетских глазах было столько тревоги. Мне захотелось убить Федьку за то, что он повесился и оставил сына одного на пьющую мать. Ещё хорошо было бы заткнуть горластую Ирину, Женькину родную тётку, оформившую над ним опекунство, которая, чувствуя к себе внимание, с упоением вещала.
– Необучаем, да… В школе так сказали… Ох, и намаялась я с ним. Весь в мать. Ну ничего не понимает! Будем инвалидность оформлять.
Мальчик стоял и слушал. Каждое слово, произнесённое в его адрес, причиняло ему боль.
– Жень…
Услышав свое имя, он перевел взгляд на меня. В глазах промелькнула радость узнавания. Сделал шаг, другой. Прижался лицом к платью, крепко обхватив меня обеими руками. Он весь дрожал, как натянутая струна. С трудом проглотив комок в горле, я провела ладонью по его стриженой голове.
– Маам? Что случилось?
Только что подбежавший Ванька непонимающе смотрел на нас, уже сам готовый разреветься.
– Это же товарищ твой. Помнишь, как прошлым летом носились с ним по деревне дотемна?
Похоже у меня получилось произнести эти слова спокойно. Ваня, решив, что все хорошо, улыбнулся.
– Женька, привет, ты просто соскучился по моей маме?
– По тебе я тоже скучал.
Женя наконец справился с собой и посмотрел на него. Ванька протянул ему руку.
– Мам, можно мы пока в машине посидим?
Согласно кивнув, я вытащила ключи из сумочки и подала их сыну. Проводив мальчишек взглядом, я выдохнула, подошла к женщинам, продолжавшим мусолить тему Женькиного воспитания, и громко поздоровалась. Они обернулись, остановившись на полуслове.
– Ой, Светлана, добрый день, когда приехала? Надолго? С детьми? Где остановилась?
Вопросы летели со всех сторон, я еле успевала отвечать на них.
– Только приехала, даже дом ещё не открывала, думала не успею на службу… В отпуск с сыном на месяц… Ирина, Ваня соскучился по Женьке, они в моей машине, можно я после службы заберу его с собой? Мы на речку хотели, потом они поиграют у меня до вечера, хорошо?
– О, он уже успел сбежать без спроса… Свет, ты такая добрая, а с ним надо строго. Такой неслух! Если тебе так охота с ним возиться, пожаааалуйста. Я уж ему и рубашку новую надела, и мороженое купила, а он все волком смотрит…
Эти слова она уже говорила, обращаясь к своим товаркам, которые поддакивали:
– Да, да… это уж так… яблоко-то от яблони недалеко падает…
– Батюшка приехал! Служба начинается!
Все разговоры стихли. Люди, приехавшие на кладбище на родительскую субботу перед Троицей, начали стекаться в молитвенный домик, недавно отстроенный на пожертвования односельчан. Служба началась.
Небольшая комната была полна людей, батюшка дымил кадилом, я ловила себя на мысли, что не могу полностью сосредоточиться на молитве. Все думы сворачивались к одному:" Что я могу-то? Чем я могу помочь ему? Это же ребёнок, не котёнок.» Вспомнив историю про котенка, я похолодела. Мне было десять лет, когда я нашла в траве слепого котенка, который потом умер на моих руках.
В растрёпанных чувствах достояла до конца панихиды. После окончания службы все по традиции разошлись по могилам своих родственников. На могиле моего дедушки уже лежали свежие букеты цветов.
– Светлана, здравствуй.
Негромкий голос прервал мои размышления. Оглянувшись, я увидела пожилого крепкого мужчину.
– Я ведь не ошибся? Ты внучка Кузьмы Ильича? Я помню тебя совсем маленькой.
Он подошёл ближе и положил цветы на могилку.
– Нечасто удается приехать на Троицу в деревню, родителей уже нет в живых, дом пустует. Но как выдаётся такая возможность, я всегда прихожу к своему первому учителю. Какой был человек твой дед!
Его глаза увлажнились.
– Знаешь, Света, он был строг с нами. Не давал ни малейшей поблажки. Спрашивал по полной. Но в глазах его светилась любовь к нам. Мы это видели и чувствовали. Поэтому всегда из кожи вон лезли, чтобы выучить, решить, понять. Это дорогого стоит.
– А у него были необучаемые ученики?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что мужчина вздрогнул.
– Были?
Женька спрашивал серьезно и строго. Рядом с ним стоял мой сын и тоже внимательно смотрел на нас.
– Нее… вот чего не было, того не было! Света, это твои орлы?
Улыбаясь, мужчина приобнял мальчишек за плечи.
– Приятно познакомиться с молодым поколением. Меня зовут Михаил Петрович.
– Расскажите ещё про моего прадедушку, – попросил Ваня.
– Заходите к нам вечером и побеседуем за чашечкой чая, – оживилась я.
Мужчина весело кивнул в ответ на моё приглашение.
– С удовольствием зайду к вам.
С трепетом я открыла дом дедушки. С прошлого лета здесь никого не было. Палисадник зарос травой. В доме всё, как и год назад. Пыли было на удивление немного. Убраться бы, но сегодня праздник. Мальчишки, наскоро перекусив, умчались на речку. Присев за стол, я задумалась. В этом доме прошло моё детство. Его лучшая летняя часть. Старый дом в моем сознании часто преображался в большой парусник, который нёс меня вперёд, то взлетая вверх на гребне волны, то резко падая вниз, то застывая в мертвом штиле. Дедушка, словно опытный капитан, умело проводя его мимо мелей и рифов, учил меня, юнгу корабля, прокладывать фарватер в этом океане, именуемом жизнью
