Высокие. Красивые. Грубые
Константин просто поставил меня раком над буфетным столом.
– Ах! Что вы делаете… переста – аа – ааа- ньтеееее…
Стол зашатался, а мое сопротивление быстро превратились в стоны и блядские поскуливания.
Я стала намокать и поэтому его твёрдые и решительные толчки стали проникать с каждым разом все глубже. По бедру стало важно с внутренней стороны и мне было стыдно, что мужчины могут заметить, что мое «сопротивление» не такое уж и «сопротивление».
Никита взял меня за волосы, уложенные лаком в дорогом салоне, назвал потаскухой, от чего у меня по бедрам начала стекать смазка и присунул мне за щеку спереди.
Стук и шум шатающегося стола с бокалами и тарелками заглушал мои чавканья и рычание двух агрессивных самцов. Откуда-то издалека еще доносились музыка и разговоры гостей на свадьбе, но я просто тонула в половодье чувств заливавших опьяняющим дурманом мой розовый девичий мозг.
Я пыталась хоть как-то зацепиться шаркающими по кафелю шпильками, но Константин так мощно вбивал меня в стол, что у меня еще на две недели остались следы на тазовых косточках.
– Дай мне трусики этой бляди, а то волосы мешают ей сосать.
Константин замедлился и со чпоком вынул свой мощно торчащий вверх жезл из меня. Я хлюпнула и почувствовала, как обильная влага стала густо сползать по бедрам и как сильно мне теперь не хватает его яростного напора внутри.
Константин аккуратно спустил с меня трусики, и я послушно перешагнула, уже не сопротивляясь их власти.
Он кинул трусики Никите и тот бережно обвил ими мои волосы, как резинкой. Я почувствовала себя настоящей проституткой для этих двух богатых и избалованных мужчин нашего города.
Этот вечер на свадьбе моей лучшей подруги полностью изменил мою жизнь. До него я была никому не нужной брошенкой с ребёнком. Тридцатилетней разведёнкой. Стареющей бабой с прицепом, ежемесячно устраивавшей драму по переписке своему давно съебавшему из нашего города бывшему мужу из-за алиментов.
– Алло, Марин, только оденься поприличней. Прям начипырься… Там будут все лучшие мужики города. Не упусти свой шанс, – предупредила меня невеста и по совместительству моя подруга детства.
После того, что случилось на свадьбе моя жизнь стала совсем другой. Я стала… давалкой. Наверное правильно так это назвать.
В кресле психолога сидит полностью переделанная девушка. Искусственные крупные пухлые губы, гладкая кожа на лбу. Чрезмерный автозагар для тридцатидвухлетней. Огромная пластиковая грудь с торчащими даже через блейзер сосками. Платиновые волосы до попы.
Она покачивает ножкой на неприлично высокой шпильке и рассказывает мне сквозь слезы свою историю.
– Мною стали пользоваться богатые мужчины. Дорогие подарки. Поездки на море. Иногда даже они просто спонсировали мне отдых, а летела я одна. В мои обязанности входило только регулярно присылать им интимные фотографии. Выполнять их задания по переписке. И, если они меня захотят, – трахаться с ними и их друзьями.
Когда я пришла на ту роковую свадьбу, я была в очень взволнованном и приподнятом настроении. Я действительно еще никогда не одевалась так откровенно. Мои волосы уложили в салоне. Сделали золотистый мейкап. Даже мои ножки натерли лосьоном, чтобы они блестели перламутром и мне казалось это чересчур.
– Это уже не косметика, а предпродажная подготовка какая-то! – пошутила надо мной мастер по бровям в салоне.
Не буду врать и строить из себя божий одуванчик – мне это нравилось. После крайне неудачного брака с парнем из нашей компании, нищебродом и пиздоболом, бросившим меня беременную, потому что я «меркантильная» и попросила у него деньги на анализы перед родами его же ребенка. После всех ужасов воспитания ребенка одной в нищете это было скорее, как глоток свежего воздуха.
Я была хоть кому-то нужна кроме коллекторов. Мужчины пожирали меня глазами. Они были искушенными, зрелыми, интересными. Многим было уже за сорок и это заводило меня очень сильно. Знать, что у них есть жены и семьи, но они все же находят время, чтобы разглядывать мои ножки на высокой шпильке в открытых босоножках. Видеть как учащается их дыхание на этой свадебной вечеринке… Как тесно в их летних брюках. Их было так много…
Я и сама тайком разглядывала их. Мне нравилось, что я могла подойти к незнакомому мужчине на этой свадьбе, положить ему руки на плечи и почувствовать его силу:
– Добрый день, вы со стороны жениха?
Непринужденные беседы за бокалом Просекко и канапе… И я замечала как носки лакированных туфель мужчин поворачиваются на меня. Я сгорала от возбуждения этой вечеринки. Короткое еле платье и под ним трусики. Жаркая летняя погода. Присяду – и мои трусики сверкнули. И я видела, как они замечают это. Мое сердце стучало чаще и чаще, но я честное слово не собиралась ни с кем спать в этот вечер. Все случилось как то само…
Константин сел в кресло и усадил меня сверху на свой твердый болт. Никита лапал мои сиськи и дрочил свой штык прямо передо мной. Я открывала ротик задыхаясь и прыгая бедрами на стояке Константина. руками я впивалась то в его сильные предплечья с дорогими часами, то в мускулистые объёмные бедра, царапая их наманикюренными коготками. Огненное солнце внутри меня росло с каждым ударом, с каждым толчком в самую цель.
