Пролог
Мир звезды Самас распахнул объятия, впуская в свои пределы межзвездного странника. Члены экипажа космического корабля «Либир» не заметили, как нырнули в просторы этой планетной системы. Лишь когда корабль пересек орбиту Пироиса, четвертой от светила планеты, включилась система пробуждения экипажа от криосна. Долгий путь подходил к концу.
1.
Джара-да-Фа неспешно проскользнула к корабельному пульту и посмотрела на панель управления. В этот момент зрачки ее больших темно-янтарых глаз сузились, а лицевые мышцы напряглись, тем самым сдвинув изящные черные брови ближе к переносице. Джара-да-Фа выглядела уставшей. И причин для этого хватало. За время, что она находилась на корабле, ее лазурная глянцевая кожа приобрела бледно-бирюзовый оттенок, что являлось недобрым знаком увядания организма в результате сильного перенапряжения. Изменения в цвете можно было заметить только на лице, шее и кистях рук. Все остальное тело покрывал тонкий обтягивающий черный костюм с мелкочешуйчатой фактурой. Справа под ключицей поблескивал нанесенный серебристой краской знак отличия в виде закрученной спиралью раковины одного из морских головоногих моллюсков с ее родной планеты. Джара-да-Фа имела звание мастера биологических наук четвертой категории, о чем данный знак и свидетельствовал. Запястье правой руки обхватывал широкий браслет с зеркальной поверхностью. Этот незамысловатый прибор позволял удаленно управлять некоторыми системами, в том числе и внутренней связью на корабле между членами экипажа.
Руки Джара лежали на панели управления. Длинные тонкие пальцы бегали по тактильному экрану. Компьютер мгновенно распознавал отпечатки и открывал доступ к управлению системами корабля. Хотя, правильнее было бы сказать космической станции. Правда она уже давно исполняла роль межпланетного судна, дрейфуя в океане открытого космоса. Для присутствующего на «Либире» персонала доступ к системам имел ряд строгих ограничений и соответствовал рангам и должностям. Заложенные в программу ограничения не позволяли «зайти дальше допустимого». Но только не для Джара-да-Фа. Она была одной из трех членов экипажа, кто имел абсолютный доступ.
При каждом прикосновении экран высвечивал ряд символов, отображавших показания систем различных приборов. Джара-да-Фа продолжала усердно копаться в системе управления, пристально вглядываясь в экран.
Джара вспомнила Энимах. Это слово дарило теплые добрые чувства и одновременно вызывало непреодолимую тоску. Имя родной планеты жило в уме и сердце Джара-да-Фа. Богатый и щедрый мир. Просторы океанов и морей, населенных бесчисленным множеством живых существ сменялись участками суши с горами, степями и лесами… Дом полный жизни, надежд и открытий.
За спиной Джара прозвучал короткий мелодичный свист – сигнал допуска посетителя в помещение. Следом за свистом почти бесшумно разошлись в сторону двери, открывая арочный проход в командный модуль. Увлеченная своим занятием Джара не стала оборачиваться.
На пороге стоял Нари-на-Лай – высокий молодой эннай с красно-фиолетовой кожей. Вообще, цвет кожи эннаев имел многообразные оттенки. Чаще всего встречалась кожа глубоко-синего цвета, или лазурного как у Джара, а также различные варианты небесно-голубого и цвета морской волны. Все это благодаря рекомбинации соответствующих генов, их вариативности и отсутствию ярко выраженной доминантности какого-либо из них. Однако кожа такого цвета как у Нари была довольно редким явлением. Как и на Джара, на нем был такой же черный костюм. Но, в отличие от нее, Нари был ученым в области «живой и мертвой химии», также имея высшую четвертую категорию.
Нари-на-Лай шагнул внутрь командного модуля и направился к месту у пульта, где стояла Джара.
– Джаа, – она не видела, как он подошел, но голос Нари-на-Лая узнала. Только он называл ее «Джаа» и только он имел на это право. В свою очередь Джара-да-Фа пользовалась такой же привилегией и называла Нари-на-Лая просто «Найи». Особенность таких обращений означала определенную высокую степень близости в отношениях, неотъемлемо включавших в себя доверие, уважение, искренность и неподдельный интерес друг к другу. А еще так бывало, когда чаша весов отношений от дружбы клонилась в сторону того, чтобы образовать пару.
Произнеся имя своей подруги, Нари-на-Лай вежливо обозначил свое присутствие, как того и требовал этикет от приближающегося со спины.
– Найи, – мягко произнесла Джара, не отрываясь от экрана. – Как все прошло?
Несколько часов назад система энергообеспечения подала тревожный сигнал. В работе жестких световых панелей, вырабатывавших энергию от света звезды, произошел какой-то сбой. Поступление энергии начало стремительно падать. После короткой консультации с командиром корабля и разработки с ним плана действий началось устранение неполадок. Во время работы Нари в открытом космосе Джара не беспокоила его. Она знала, что канал связи будет использоваться командиром корабля, чтобы руководить действиями Нари. Лишь по окончанию ремонтных работ в эфире для нее прозвучала короткая фраза «Закончил, Джаа!». Затем Нари вернулся обратно на «Либир». Все это время, находясь в командном модуле, Джара следила за системами корабля на случай непредвиденных обстоятельств.
