Обычно люди радуются приходу дня своего рождения. Подарки и поздравления, внимание и теплые слова. У людей не сходит с лица счастливая улыбка, и в этот день не ждешь никаких плохих новостей. Однако Эйлин этим утром не просто не чувствовала себя счастливой – на ней совершенно не было лица. Сложно радоваться дню, который станет последним в твоей жизни.
Едва Эйлин успела переступить порог офиса, как у самого ее лица взорвалась хлопушка с конфетти.
– С днем рожденья! С днем рожденья!
Коллеги обступили ее со всех сторон, хором выкрикивали поздравления, особо близкие даже бросились обниматься. Только подарков никто не нес. Все знали, что Эйлин подарки уже ни к чему.
Эйлин выдала жалкое подобие улыбки: губы слегка дрогнули, но вместе с тем чуть дернулся и глаз. Нужно ведь делать вид, что она искренне рада этому дню, что готова принимать поздравления и выслушивать завистливые вздохи более молодых коллег о том, что вот она – долгожданная пенсия!
Обычно люди ждали своих сорока лет с трепетом и нетерпением. К этому возрасту все уставали от рутинной работы, им хотелось наконец-то начать жить для себя. И когда старшие родственники выходили на видеосвязь, а на заднем фоне у них то шумел океан, то пели птицы, а обученные роботы приносили им коктейли и фрукты… Такому каждый позавидует.
Но только не Эйлин. Она никогда не ждала этого дня, не хотела так рано оставлять свою семью и увлечения. Разве может какой-то андроид, полностью копирующий ее саму, полноценно поддержать старшую дочь? Воспитать младшего сына? У робота нет чувств – это знали все. А без чувств не может быть и семьи.
Эйлин как-то механически принимала поздравления коллег, старалась создавать видимость искренней радости, однако на это велись не все. После коротких поздравлений коллеги расселись по местам, начав готовить телестудию к выходу передачи новостей в эфир.
На месте одного из ведущих уже сидел андроид, заменяющий коллегу Эйлин, который ушел на пенсию пять лет назад. Рядом с ним сидела молодая девушка, которая на удивление быстро нашла общий язык с андроидом-коллегой и совершенно спокойно вела с ним диалог, порой словно забывая, что рядом сидит не живой человек.
Эйлин же заняла свое место около оператора, поправив провод телесуфлера. Ей следовало всегда находиться на связи с руководством и при необходимости вносить срочные правки в текст для ведущих. Такие случаи оказывались нередкими – особенно когда кто-то из коллег-журналистов находился в горячих точках, и зрителям была нужна реакция телевидения. И пускай озвучивали все ведущие, истинным голосом всего происходящего была она, Эйлин. А теперь ее голос пришло время сменить на механический.
Оператор занял свое место подле Эйлин, мельком подмигнув ей. Ему до пенсии остался всего год, так что он понимал переживания коллеги, но в то же время искренне хотел ее поддержать. В конце концов, они проработали бок об бок более десяти лет, и именно с ним Эйлин часто болтала в перерывах или за обедом. Марк стал ее отдушиной в вечно плотном графике, где почти не оставалось места для личных разговоров.
– Давай, соберись. Все будет отлично, – шепнул Марк, а затем принялся настраивать камеру, чтобы поймать правильный ракурс. – Мы уже через год увидимся, думай об этом почаще.
Эйлин неуверенно улыбнулась, однако от слов мужчины все же и правда стало чуточку легче.
– Помню. Спасибо, Марк.
Тот вынырнул из-за камеры и бодро подмигнул коллеге, но затем вернулся к работе, крепче взявшись за устройство. До начала эфира осталось всего несколько секунд. У Эйлин неприятно стянуло низ живота. Всего несколько часов, и она окажется в корабле, который отправит ее на другую планету. Планету, полную спокойствия, отдыха, долгого сна… Никаких забот.
До эфира три, два…
Планету, на которой ее ждал родной брат.
…Один.
Эйлин с трудом вернулась в реальность из своих тяжелых мыслей и стала наблюдать за неестественными улыбками двух ведущих. Одной человечной и второй – механической. Ведущий сидел ровно, сохраняя железную осанку, и не поворачивался даже в сторону своей коллеги, так что мелкой черной точки на его шее видно не было. Чип с памятью бывшего человека, внедренный в робота, на глаза телезрителям не попадался.
Только по этой едва заметной точке на шее и получалось отличить андроида от настоящего человека. Роботы полностью копировали внешность людей – включая их родинки и морщинки, так что порой даже в магазине сложно было определить, с кем именно ведешь беседу. От того, насколько человечными стали бездушные машины, многим становилось не по себе. Но все молчали, потому что так правильно. Так должно быть. Так живут все.
В центре оформления андроидов Эйлин ждали этим же вечером. На почту и в сообщениях ей пришло напоминание о необходимости явиться в центр для завершения регистрации. До полуночи у нее останется время, чтобы проститься с семьей. Начиная со следующего дня, все ее функции в доме и на работе примет на себя андроид. Коллеги к подобным дням относились с пониманием, так что не задержали Эйлин вечером, позволив ей пулей выскочить из здания телецентра.
Нырнув в машину, Эйлин захлопнула за собой дверцу и откинулась на сиденье, закрыв глаза всего на несколько секунд. Унять сердцебиение, успокоиться. Только как тут было успокоиться, когда все нутро кричало, что она должна остаться с семьей? Что дома ее ждут хоть и взрослые, но дети.
