Неро сдался.
Никаких больше доводов рассудка не осталось. Да и какие там доводы?
К тому же в его запертые покои мог войти только Сантос, а Сантос без предупреждения не приходит.
С каких-то пор жизнь Неро стала напоминать настоящий кошмар. Днем он видел секс. Море чужого изобретательного секса. А ведь он далеко не импотент.
Просто Неро так идеально научился себя контролировать, что симпатичные девушки даже не представляли, что происходит с их копиями под покровом ночи. Неро создавал великолепные, крайне правдоподобные копии, благо художественный талант позволял. А затем трахал их во всех позах.
Только Астра чуть не вывела его из себя, когда танцевала. Во время танца Неро упивался божественной благодатью, а потом пошел откат. У него так и стояло перед глазами ее чудесное тело в тонюсеньком кружеве.
Маленькая богиня.
Шельма.
Едва не заставила броситься на нее, смять, избавиться от проклятого платья и жадно отыметь, прижимая к дощатому полу.
Трахнуть по-человечески, не по-эльфийски. Без прелюдий разомкнуть гладкие стенки лона членом, вдалбливаться в ее мягкое сочное тело, зажимая охрипший от крика рот жесткой рукой.
Не обращать внимания на ее попытки укусить его. Зафиксировать ее на месте, придавить своим весом, входить в жаркое лоно вновь и вновь, буравить ее тело без поцелуев и нежности.
Мять полные груди с каменными от страсти сосками, терзать дрожащие от напряжения бедра, оставляя розовые пошлые следы, содрогаться от великолепной узости ее влажного лона. Она хотела бы его, эта маленькая сучка, хотела бы всем своим сладострастным нутром.
Наращивать бешеный темп, ненасытно биться поджатой мошонкой по круглым ягодицам, вонзаться до самой матки, потом убрать руку, дать ей мгновение вздохнуть, чтобы вынуть член и излиться прямо на ее лицо мощной струей.
На красивое бесстыдное лицо и развратные губы, обещавшие столько удовольствий.
Размазать сперму по нежному лицу, грубо сжать персиковые щеки, вынуждая ее открыть рот, и просунуть свой палец, покрытый спермой, чтобы облизала похотливым наглым языком, годным на всякие гнусности.
Пометить, присвоить, закрепить.
Дышать ароматами своей и ее страсти и понимать, что эта шлюшка не денется больше никуда.
Видеть муть вожделения в огромных зеленых с золотыми крапинками глазах.
Порывисто обнять ее, вновь придавить собой, опять ощутить напряжение в члене, до боли желающем эту бесстыдницу.
Овладеть ей в медленном рваном ритме, то останавливаясь и почти выходя, то входя на полную длину.
Дразнить, брать ее одновременно жестким членом и упругим языком.
Исследовать ее рот, такой же манящий, такой же скользкий и мокрый, как лоно.
Чувствовать, как восхитительные сильные мышцы лона сжимаются вокруг члена.
Ускоряться, становиться безумным и потным в своей жажде оргазма — ее и своего оргазма.
Слышать ее стоны, стонать самому.
Чувствовать острые ногти, царапающие его спину.
Излиться внутрь лона в отчаянном рывке, на мгновения потерять связь с реальностью, владея не ей, но всеми существующими мирами.
***
Блеск украшений на миг заставил меня зажмуриться.
Жрецы и жрицы, надеясь впечатлить меня и покрасоваться друг перед другом, соперничали в нарядах и украшениях. Изящные диадемы, ободки, ожерелья, кольца, перстни и браслеты, серьги что у женщин, что у мужчин — все искрилось, переливалось, вспыхивало в ярком свете магических огней. Зал ослепительно сиял.
Впрочем, папочка нарядил меня в том же стиле. Конечно, он сам занимался моей внешностью для всех важных мероприятий. Я, хотя и практикуюсь изо всех сил в создании предметов и магических копий, выглядеть по статусу еще не умею.
Белое платье со шлейфом приоткрывало грудь и руки, изобильно увитые золотыми украшениями. Золото расшило ткань, золото сверкало в моих распущенных волосах, сияло в изысканных туфельках, при каждом шаге рассыпавших вокруг миллиарды вспышек.
Папа подчеркнул:
— Никакой самодеятельности, Астра. Твоя внешность отныне вопрос государственной политики. Прически и наряды на выход я буду подбирать тебе сам. Это не танцы у Оро, все серьезнее. В глазах эльфов ты обязана быть прекраснее Амарийи, а она очень старается, уж поверь.
Мне же лучше. Я хотя и повзрослела, все так же любила проводить с ним время, как в детстве. А он испытывал огромное удовольствие, когда меня наряжал, прямо весь лучился восторгом.
Миэлу это, разумеется, бесило. Но это же Миэла.
В общем-то она умела молчать и не задирала меня, хотя временами я видела в ее глазах такую лютую злобу, что мне становилось жутко. Тогда она меняла выражение, натянуто улыбалась, открывала рот, чтобы что-то сказать, а потом словно прикусывала язык, небрежно махала рукой и уходила.
А я знала: она Сантоса боится. Ждет, что тот выскочит прямо из-за моей спины. И не важно, что я сама его во плоти ни разу не видела.
Я стояла на небольшом возвышении и приветливо улыбалась жрецам, как со спины подошел какой-то незнакомый мужчина и тихо предложил:
— Пойдем, Часть Сантоса. Жрец Неро попросил сопроводить Тебя в Твои ритуальные покои.
Я обернулась на говорившего, он был рослый, на вид сильный и красивый. Эльф, как эльф, из Троюродных.
