Плоский телевизор, висящий на стене гостиной нашей крохотной, но уютной квартиры на двенадцатом этаже добротного жилого комплекса, показывает новости. На экране люди в белых халатах суетятся вокруг трех космонавтов, закованных в скафандры. Они только что приземлились в обожженной дочерна металлической капсуле, похожей на пустую пивную банку. Ветер теребит края валяющегося в пыли парашюта, на котором капсула спустилась из космоса. Прямиком с зависшей на орбите международной космической станции.
Один из космонавтов прислоняется спиной к корпусу капсулы и устало улыбается в камеру. Он снимает шлем, подшлемник и с наслаждением вдыхает воздух степи. Его мокрое от пота лицо – на весь экран. Внезапно улыбка сменяется гримасой напряжения. Он тяжело кашляет. Врачи бросаются к нему на помощь.
Я замечаю в нижнем углу экрана телевизора дату трансляции: 15 мая 2020 года.
Картинка меняется. Снова новостной репортаж. На экране молодая деловитая девушка в накинутом на плечи белом халате. Она вещает из больницы.
– …состояние космонавта остается стабильным. Врачи Центральной городской больницы делают все возможное, чтобы поставить верный диагноз. По предварительным данным, космонавт может страдать от острого бронхита, вызванного перепадами температур на МКС и снижением иммунитета от воздействия солнечной радиации. Мы будем держать вас в курсе…
Краем глаза я вижу дату: 17 мая 2020 года.
Следующая новость. Та же девушка-репортер. Рядом с ней худой мужчина в белом халате и маске. Он нервно проводит ладонью по лбу и подозрительно смотрит на журналистку.
– Пожалуйста, сообщите зрителям канала, имеются ли изменения в состоянии космонавта? Был ли поставлен окончательный диагноз? – задает вопросы девушка.
– М-м-м… состояние пациента вызывает тревогу. Были выявлены новые симптомы, которые требуют дополнительного изучения и анализов…
– О каких симптомах идет речь? – перебивает врача девушка.
Мужчина растерянно смотрит в объектив камеры, снимает очки и трет покрасневшую переносицу.
– Неудержимый кашель, температура, потливость и головные боли у пациента прошли. Теперь мы имеем дело с симптомами иного рода: сыпь, диарея и рвота, что нетипично для предполагаемого диагноза. Мы отправили пробы дерматологам и аллергологам в столицу. У них есть оборудование… Они проведут исследования и сообщат… Пока результаты анализов не готовы, мне трудно судить определенно…
– Некоторые пользователи социальных сетей считают, что космонавт мог заразиться новым видом вируса, подхваченным в космосе. Как вы относитесь к подобным слухам?
– Вряд ли, – нервно усмехается он, – нам нужно время, чтобы разобраться. Уверен, что со дня на день у нас сложится полная картина и со слухами будет покончено. Мы также связываемся с иностранными коллегами. У них были выявлены аналогичные симптомы. Они обещали поделиться с нами результатами своих исследований. Так что…
Его речь прерывается приступом кашля. Он зажимает рот под маской ладонью и пытается унять спазм. Его лицо краснеет, а глаза наливаются кровью. Перед тем как передача прерывается, я замечаю дату трансляции: 30 мая 2020 года.
Экран отключается и снова оживает. Опять новости. В нижнем левом углу дата: 2 июня 2020 года.
Крупным планом – знакомая репортерша. Она стоит у крыльца здания. Это та же больница, что и в предыдущем выпуске новостей. За ее спиной – стеклянные вращающиеся двери, из которых непрерывным потоком торопливо выходят люди. Лицо журналистки наполовину закрыто медицинской маской, как и лица людей, появляющихся на заднем фоне. Глаза каждого излучают страх…
Девушка смотрит в камеру и читает свой текст, и из-за маски кажется, что она стоит молча, а голос исходит от кого-то за кадром.
– …после того, как у пятерых медицинских работников были выявлены похожие с пациентом симптомы, в отделении был объявлен карантин. По нашим данным, заболевшие были госпитализированы. К сожалению, наши попытки связаться с администрацией не увенчались успехом. Мы обратились к городским властям за комментариями, но они также отказались от интервью… Несмотря на то что карантин был объявлен только в одном отделении, как вы сами видите, персонал и пациенты клиники спешно покидают больничный комплекс, опасаясь распространения заражения. Давайте попробуем поговорить с кем-либо из них…
Журналистка поворачивается к дверям, выискивая глазами подходящего собеседника.
– Здравствуйте. Вы можете ответить на несколько вопросов для наших зрителей? – обращается она к семенящей по ступеням женщине, которая тащит за собой девочку лет четырех. Маска свисает с уха девочки, обнажая милое детское личико. Она тянется к репортерше и с интересом всматривается в камеру.
– Нет!!! – испуганно отстраняется от журналистки женщина, одергивая девочку. – Не волочись! Быстрее! – командует она дочери. Обернувшись назад, замирает, замечая свисающую маску. – Надень обратно! – вскрикивает она и судорожно пристраивает маску на место.
Репортерша замечает худого мужчину в больничной рубашке, только вышедшего на крыльцо. В отличие от остальных, он без маски. Пациент неторопливо спускается с крыльца и закуривает. Довольная улыбка растягивается на его изрезанном глубокими морщинами лице.
