1. Глава 1
Свадебное платье было… Эмма замялась, пытаясь подобрать слова. Как можно описать облако? Или цветущую яблоню? Любые фразы здесь будут бессмысленными и пошлыми – можно лишь замереть в восхищении и молчать.
Да и надо ли описывать? Нужно просто восторгаться чудом, которое вдруг возникло перед тобой, раскрываясь во всем своем невесомом очаровании.
- Идеальное, - выдохнула Эмма. – Просто идеальное, Тавиэль.
- Как и все платья в моем магазине, - улыбка Тавиэля стала просто обворожительной. Эльф задержал руку на талии Эммы на несколько мгновений дольше, чем в прошлый раз и почти на грани того, что позволял этикет, а затем скользнул среди манекенов, и Эмма услышала: - Взгляни-ка вот на это!
Эмма не знала, почему вообще позволяет ему прикасаться к себе. Возможно, потому, что покупательницы свадебных платьев хорошо платили за ее букеты, даже на рекламу не приходилось тратиться, а Тавиэль мог в любой момент отказаться от ее услуг, и это было бы как минимум печально.
Пришлось бы ехать в другой городок с магазином свадебных платьев или платить за рекламу в газетах – и то, и другое Эмме не нравилось. Когда пытаешься заработать на жизнь и устроиться в ней как можно удобней и достойней, то невольно будешь хвататься за любую возможность. И экономить тоже будешь – потому что еще не факт, отобьется ли реклама.
Поэтому приходилось терпеть. Эмма понимала, что легкие, на грани приличий знаки внимания Тавиэля – не самое плохое, что может случиться с девушкой в ее ситуации.
Свет сделался ярче, заиграл на позолоте высоких зеркал под потолок, и на мраморный подиум выплыло еще одно платье. Не чисто белое – в нем был едва уловимый розовый оттенок, похожий на стыдливый румянец. Отделка невесомым кружевом по вырезу, тонкий поясок под грудью, усеянный мелкими севрскими жемчужинами, и волны шелка, легко спадавшие к ногам.
Эмма вдруг обнаружила, что стоит с приоткрытым от удивления ртом. Платье ее заворожило. В нем было что-то по-настоящему сказочное.
- Как тебе? – вкрадчиво поинтересовался Тавиэль. Эмма лишь вздохнула и развела руками. Очарование момента растаяло – Эмма прекрасно знала, что никогда ей не придется надеть такого платья.
- Такие носят фейери, - зачарованно сказала она, и Тавиэль усмехнулся.
- Их служанки? Возможно. Его заказала Амели Готье, твои орхидеи прекрасно к нему подойдут.
Орхидеи… Только сейчас Эмма вспомнила, зачем вообще сюда пришла. Она обернулась на прозрачную коробку с букетом, которая стояла на стойке продавца, и сейчас цветы, которые она сделала из дорогого шелка, показались ей какими-то простецкими и чуть ли не грязными. Неудивительно: рядом с эльфийскими творениями все дела людских рук выглядят детскими поделками.
Тавиэль негромко засмеялся и, встав сзади вплотную, негромко шепнул на ухо:
- Все это могло бы однажды стать твоим. Но ты слишком капризна и переборчива.
Эмма почувствовала, как к лицу приливает кровь. Казалось бы, что может быть проще? Стать любовницей этого эльфа, жить припеваючи, позволить себе то, в чем Эмма так долго отказывала, экономя на каждой мелочи – модные платья, красивые туфельки, шляпки… Она сама не знала, что ей так мешает. То ли сказки и мечты о большой любви, то ли разбитое сердце, которое она едва смогла склеить и не хотела разбивать снова.
Все это было слишком больно, а Эмма не хотела боли.
- Что именно ты мне предлагаешь? – Эмма нашла в себе силы улыбнуться. – Платье служанки?
Она прекрасно знала, что ни один обитатель страны под холмами никогда не возьмет в жены человеческую женщину. Эльф рассмеялся. Скользнул острым кончиком языка по левому уху Эммы, очертил каждый завиток, и Эмма почувствовала, как немеют ноги. Платья, зеркала, коробка с букетом – все скользнуло куда-то в сторону, растеклось акварелью по палитре.
- Для начала простую прогулку, - в голосе Тавиэля мягко зашелестели бархатные нотки. Эмма знала, что все девушки, с которыми он так говорил, сразу же соглашались на все его предложения. Устоять было почти невозможно.
Эмма отказывалась, и это его раззадоривало. Она прекрасно понимала: стоит согласиться – и Тавиэль забудет о ней на следующий день. Поставит очередной крестик в записной книжке, на этом дело и кончится. И их сотрудничество в свадебной флористике – тоже.
Все мужчины таковы, хоть человеческие, хоть эльфийские. Эмма успела убедиться в этом на собственном опыте. Хорошо хоть Тавиэль не пробовал взять ее силой: пока он был вкрадчивым и мягким, и это вполне устраивало Эмму.
- Да хоть и на Йолле, - продолжал Тавиэль. – Люблю смотреть, как мои родственники выезжают из холмов во всем великолепии…
- Они ведь тебя изгнали, не так ли? – Эмма не удержалась от маленькой шпильки, и Тавиэль вздохнул.
- Да, я изгнанник, - ответил он и мягко опустил руки на талию Эммы. – Фейери решили, что я не подхожу для общества великих владык мира, и закрыли за мной двери холмов. Так и ты, честно говоря, не королевских кровей. Просто приживалка, которая обретается в Дартмуне, пока не приехал хозяин поместья…
Эмма отшатнулась, чужие руки соскользнули с ее тела. Да, она приживалка. Она никто. Ее мать была подругой сестры старого хозяина Дартмуна, так они и жили там, в тоскливом одиночестве серых северных краев, пока бедные старушки не умерли, и старик хозяин тоже. Его сын служил в столице, и поместье было для него просто источником дохода с хорошим управляющим; Эмме позволили остаться, и она тихонько жила в Дартмуне, надеясь, что молодому владельцу поместья хорошо в столице, и он не приедет. Что ему делать в этих тоскливых краях морошки, озер и скал?
