Объект был древним. Император любил старину и очень интересовался археологией. Не удивительно для человека, живущего уже третью сотню лет по счислению Капитула. Всегда приятно чувствовать, что, по сравнению с некоторыми другими явлениями в нашей Вселенной, ты вовсе не такой уж и старый.
Зеленовато‑серый борт стеной вздымался почти вертикально вверх. Разумеется, ни намека на проход тут не было. Его только собирались сделать – с помощью специально установленного по такому случаю локального мезонного дестабилизатора. Обтекаемый аппарат хищной тенью навис над древним объектом, как клювозубый дельфин над древней псевдожемчужницей в океане Пультоса, курортной планеты, где император неизменно проводил по два месяца в стандартном году.
Разумеется, аппарат был многократно проверен имперской службой охраны. Равно как и любой материальный объект на площадке радиусом не менее десяти километров.
Император еще раз внимательно оглядел борт объекта, цепляясь взглядом за каждую из многочисленных оплавленных язвочек. Следов микрометеоритов было много.
– Удалось определить возраст? – спросил он нейтральным голосом, стараясь не выдать внутреннего волнения от встречи с такой древностью. Подлинные эмоции – они слишком ценны, чтобы ими можно было так просто делиться на виду у подданных.
– Да, ваше величество, – кивнул советник по науке – полный лысый человек неопределённого возраста, – объект был создан более трех миллиардов стандартных лет назад.
Брови Императора удивленно взлетели. Три миллиарда лет… это еще до появления Первой волны Союзов!
– Локализация? – спросил он, – где это сделали?
– Структура и возраст атомов отличаются по сигме от исследованных норм нашей галактики, – осторожно сказал советник.
– И что это должно значить?
– Вероятно, объект имеет… – советник чуть запнулся, машинально потёр подбородок (ему прощалось такое нарушение придворного этикета), – имеет внешнее происхождение.
Император блаженно улыбнулся, и на секунду прикрыл глаза.
– Опасность тактильного контакта? – поинтересовался он.
– Эмпирически тестировалась на добровольцах. Последствий не выявлено. Полагаем, объект имеет что‑то вроде нейтральной скорлупы из налипших за время путешествия микрометеоритов и отдельных атомов. Поверхность химически нейтральна и биологически безопасна.
Император подошел, и потрогал рябой борт. Осторожно провёл пальцами, ощущая оплавленные края мелкого метеоритного кратера. Он не переставал улыбаться.
– Напомните мне, на настоящий момент сколько внегалактических артефактов обнаружено среди государств соглашения? – спросил Император, убирая руку и аккуратно протирая ладонь антисептической салфеткой.
– Два, ваше величество, – охотно ответил советник, – первый из шарового скопления, происхождение второго остается предметом диспута. Оба объекта принадлежат чужим.
– Значит, мы попали в элитный клуб, – удовлетворенно хмыкнул Император.
– Да, ваше величество, – охотно кивнул советник.
– Как он оказался здесь? Есть соображения?
– Э‑э‑э… – советник снова почесал подбородок, – мы полагаем, что, так сказать, своим ходом.
– В релятивистском пространстве? Серьезно? – Император коротко хихикнул, – эта громадина не выглядит примитивной!
– Сканирование обнаружило внутри следы очень сложных систем. Мы предполагаем, что источником питания служил вероятностный мюонный реактор – а такую технологию даже наша Империя получила каких‑то полсотни лет назад!
Император поморщился.
Советник сообразил, что ляпнул жуткую бестактность, принижающую роль Империи в сообществе Соглашения. Но, к счастью, Император никак не стал комментировать эту реплику. Повезло.
– Мюонный реактор и релятивистские скорости… как‑то не вяжется, да? – сказал монарх.
– Ближайшая к нам внешняя галактика, туманность Илимы, лежит вне зоны Лолли, – пояснил советник, – червоточину на таком расстоянии невозможно сфокусировать с нужной точностью.
– Может, промежуточный скачок? – предположил Император, – сбой системы навигации? Они прыгнули в межгалактический войд? И дрейфовали долгие миллиарды лет, не в силах сфокусировать оборудование для обратного прыжка?
– И это возможно, – кивнул советник.
– Вы правда думаете, что мне стоило пропустить это историческое событие? – Император обратился к главе своей охраны, молодому на вид человеку очень спортивного сложения.
– Ваше величество, наша аналитическая служба оценивает риск непредсказуемых последствий как неприемлемо высокий.
– Бла‑бла‑бла, – перебил его Император, – ладно. Командуйте начинать вскрытие.
– Ваше Величество, не желаете ли проследовать в орбитальное убежище? – осторожно заметил глава службы охраны.
– У нас тут эмиттеры силового поля десятого класса. Оно способно защитить от излучения даже на поверхности голубого гиганта, не так ли? – ответил Император.
Конечно, именно он первым увидит то, что скрыто внутри объекта. Хотя какую‑то сотню лет назад он даже помыслить не мог о такой авантюре. Император незаметно для себя самого, медленно, но неуклонно проигрывал давнему врагу, который обеспечивал хоть какую‑то сменяемость власти в обществе, где элитная верхушка могла обеспечить себе неограниченное продление биологической молодости. Этот исконный враг – скука. Вечная молодость не была полноценным бессмертием, но опасно к нему приближалась. Опасно для обычного человеческого разума. Но, к счастью, риски несчастных случаев никуда не девались. Со временем поведение монархов становилось все более авантюрным; пресыщенность всеми возможными впечатлениями, достижение и передостижение жизненных целей делали риск разумной платой за право почувствовать себя живым.