(Шервудский лес. Поют птицы. Алан поет, сидит у одной из кулис, играет на лютне).
АЛАН (поет):
А сколько месяцев в году, любовь моя?
Тринадцать, мне поверить можешь ты.
А самый сладкий тот, любовь моя,
В котором не умрем ни я, ни ты…[1]
(Пока он поет, появляется МАРИАН, которую сопровождают КУИГЛИ, ШЕРИФ, КОНСТЕБЛЬ УОТТ, солдаты, ДЖИЛЛ РЕДКЭП и ДИККОН КРУИГШЕНК. ДЖИЛЛ тащит очень тяжелую корзину с ланчем для МАРИАН, веселой и радостной. Остальные сильно нервничают).
АЛАН (поет):
Одним прекрасным днем, давненько это было,
Шериф собрал своих людей и в темный лес повел.
Туда на ланч отправилась красотка Мариан.
Туда на ланч отправилась красотка Мариан[2].
МАРИАН. О, здесь просто очаровательно. Девственная природа. Я обожаю лес, рощицы и поляны, заросли кустов и непролазную чащу, можжевельник и утесник, осоку и камыши. Какая это красота!
КУИГЛИ. У меня от этой красоты все тело чешется.
МАРИАН. Давайте поедим прямо здесь.
(ДЖИЛЛ с облегчением ставит корзину на траву).
ШЕРИФ. Для ланча поздновато уже, миледи, и не следует нам держаться так далеко от лошадей и багажа.
(ДЖИЛЛ послушно поднимает корзину).
МАРИАН. Шериф, не собираюсь я есть ланч, если лошади будут справлять естественную нужду в непосредственной близости от моего картофельного салата.
(ДЖИЛЛ ставит корзину на траву).
ШЕРИФ. Но мы не должны останавливаться, миледи, пока не будем точно знать, что находится неподалеку от того места, где должны быть.
(ДЖИЛЛ поднимает корзину).
МАРИАН. Это означает, что мы заблудились?
ШЕРИФ. Заблудились? О, нет, миледи, мы не заблудились, не заблудились мы, о, хо-хо-хо, нет, заблудились? Мы – и заблудились? Мы? Заблудились?
МАРИАН. Это означает, что ответ – да?
(ДЖИЛЛ садится, ставит корзину на колени).
КОНСТЕБЛЬ. Не бойтесь, миледи, никогда в жизни не было такого, чтобы я заблудился, даже в тот раз, когда глубокой ночью, черной, как лобковые волосы моей первой жены, я врезался головой в дерево, или когда угодил в трясину, но я не терялся, потому что идущий от меня запах улавливали за милю, а то и за три, так что находили меня достаточно быстро, хотя потом с полмесяца старались держаться от меня подальше. Один раз, правда, свинья моего брата воспылала ко мне страстью, и ее пришлось продать.
ШЕРИФ. Так где мы сейчас?
КОНСТЕБЛЬ. В том самом месте, где были получасом ранее. Если на то пошло, мы здесь уже несколько раз были.
ШЕРИФ. Ты хочешь сказать, что мы ходим по кругу?
КОНСТЕБЛЬ. Нет, сер, мы просто возвращаемся в одно и то же место.
ШЕРИФ. Думаю, ты прав. Я узнаю это место.
КОНСТЕБЛЬ. Значит, вы не заблудились, так?
ШЕРИФ. Но где именно мы на карте?
КОНСТЕБЛЬ. Мы не на карте, сэр, мы в лесу. Это же видно по деревьям.
МАРИАН. Где бы мы ни были, мне здесь нравится. Посмотрите на эти майские яблоки.
ШЕРИФ. Они же ядовитые, миледи.
МАРИАН. Надеюсь, смотреть на них не смертельно.
ШЕРИФ. Говорю вам, останавливаться здесь небезопасно.
МАРИАН. Если вы не знаете, где мы, откуда вам знать, безопасно здесь или нет?
КУИГЛИ. Здесь медведи? Я до смерти боюсь медведей.
РЕДКЭП. Медведи?
КРУИКШЭНК. Расслабься, Джилли.
КОНСТЕБЛЬ. Моего дядю Доба съел в лесу медведь, такая трагическая история, доложу я вам. Он отошел за кусты, чтобы сделать то, что за него никто другой сделать не мог, а медведь учуял его. Печалька.
ШЕРИФ. В этих краях медведей нет. Разве что волки.
КПУИКШЭНК. Держи себя в руках, Джилл. Нет здесь волков. Хотя однажды я слышал, что Темный Монах бродит по этим краям, с черепом вместо головы, и утаскивает тех, кому пора умирать.
ШЕРИФ. Опасаться нам нужно не призраков и не волков, а разбойников.
РЕДКЭП (обхватывает голову руками, шепчет в ужасе). Разбойников?
КОНСТЕБЛЬ. Мы нашли части дяди, разбросанные по лесу. Медведь оставлял их за собой, как хлебные крошки. Так мне достался счастливый палец. Теперь он всегда со мной. Видите? (Достает из кармана мумифицированный палец, показывает КУИГЛИ
