Маркус неспешно поднимался ко входу в здание по длинной веренице ступеней, каждая из которых отнимала по два его шага. Высокие стены Департамента уходили к небесам и скрывались в непроглядном тумане. Построенное несколько десятков лет назад здание отвечало всем требованиям современной архитектуры города – монументальность и величественность читались в каждой из многочисленных линий фасада. Шаг за шагом приближаясь ко входу, Маркус не мог оторвать взгляда от массивной черной двери, через которую ему предстояло зайти. Возле нее стояла пара крепких ребят. Облаченные в защитные костюмы, они смотрели на проходящих мимо людей. Оружие, притаившееся в кобуре на поясе, готово было сорваться с места при необходимости. Охранники о чем-то переговаривались. Их голоса заглушал рев моторов купола, что укрывал город от авиаударов противника. Шагнув на последнюю ступень, Маркус бросил взгляд назад. Вид на Центральную площадь города, где были собраны друг напротив друга главные правительственные здания, вновь напоминал об истинном назначении каждого из жителей страны. Слова о чести, доблести и долге были выбиты на каменной плите, исполинских размеров, что расположилась посреди огромной забетонированного пространства. Над площадью, словно нить, соединяющая прошлое с будущим, протянулась металлическая дуга шириной пара метров. Весь монумент олицетворял несокрушимость Терриума и воспевал подвиги героев его прошлого. Именно здесь проходили еженедельные собрания.
По левую сторону от монумента расположилось здание суда, где в данную минуту проходило очередное слушание. Маркус понял это по наличию усиленной охраны возле входа. Из громкоговорителей, установленных так, чтобы о происходящем было слышно в любой точке города, прозвучал низкий грубый голос:
– Судебное заседание под номером двенадцать двадцать четыре шестьдесят восемь семнадцать начнется через пять минут.
Несколько зевак подошли к установленному на фасаде здания суда экрану. На памяти Маркуса не было еще ни одного случая, когда казнь не показали бы в прямом эфире. Черное шестиметровое табло ожидаемо преобразилось – на матовой пустой поверхности началась трансляция из главного зала. Участники занимали свои места в ожидании Верховного Даха. Отвлекшись от происходящего, Маркус двинулся дальше. Одарив его недоверчивым взглядом, охранники позволили ему подойти к двери. Протянув руку к продолговатой ручке, взгляд упал на табличку слева от входа: «Департамент семейного наследия». Маркус почувствовал неприятную дрожь, которая проползла по его телу. Здесь он был впервые.
Внутри было темно. Лишь в некоторых областях просторного вестибюля горели подвесные светильники. По бокам от входа также стояла пара охранников. Один из них жестом остановил Маркуса и подозвал к себе. Проверив его на наличие запрещенных предметов, мужчина вытащил из кармана детектор и провел металлоискателем вдоль карманов. Кроме браслета-оповещателя при Маркусе не было ничего. Удостоверившись в безопасности, охранники пропустили его дальше. Мраморный пол отдавал при каждом шаге звонким стуком. Звук разлетался по широкому вестибюлю и отражался от его стен, на которых висели портреты Императоров прошлого. Над приемной стойкой администратора расположился самый большой портрет – изображение действующего Императора
Исхероса III. В саму стойку был встроен экран, на котором велась трансляция из зала суда. Верховный Дах уже появился в кадре. На нем было сосредоточено все внимание режиссера прямого эфира. Маркус сделал еще несколько шагов вперед, пока взгляд женщины-администратора не поднялся от кипы бумаг на него.
– Слава Императору! Чем могу помочь вам? – произнесла она безразличным тоном государственного служащего.
– Императору слава… Я получил оповещение о том, что нужно явиться для установления Союза, – ответил Маркус.
– Оо, очень важный день в вашей жизни! Поздравляю с этим событием! – выделяя интонацией определенные слова, она одарила посетителя легкой улыбкой, – Прошу, подходите для заполнения необходимых бумаг.
Она вновь спряталась за стойкой и тут же возникла вновь, протягивая Маркусу пустой бланк. Для заполнения необходимо было внести имя, идентификационный номер и указать краткую биографию.
– Вы можете присесть на диван. Ручки для заполнения найдете там же, – женщина указала рукой в сторону кожаного длинного дивана, растянувшегося вдоль одной из стен вестибюля, – Обратите внимание, что данные анкеты будут проверены и в случае сокрытия фактов на вас будут применены меры.
Маркус кивнул головой в знак признания и направился к журнальному столику, где лежали канцелярские приборы. Взяв ручку и один из планшетов, он разместился на крае мягкой и удобной поверхности дивана. Посмотрев еще раз на анкету, что предстояло заполнить, Маркуса пробила дрожь. Волнение накатывало волнами. Вписав свое имя и занеся двенадцать цифр своего идентификационного номера в пустые квадраты, рука непроизвольно остановилась. Высматривая в пустом листе бумаги ответы на события прошлого, Маркус медленно начал выводить свою биографию. Заполнив графы «судимость» и «отец», спустился ниже, где указал дату рождения и период службы. Несколько полей пришлось отметить прочерками в виду неимения определенных воинских достижений или наград.
