Предисловие.
Когда и где, произошла эта история, не вспомнит самый древний долгожитель. И не один историк не сможет изложить её в своём трактате. И даже, самый пытливый археолог не укажет точного места на земле, которое хранит в своей памяти печальные и яркие, трагические, но всё же, полные надежды события. Ведь, летописи тех далёких времён, давно сгорели в пожарах бесчисленных войн или истлели под толщей вековой пыли, вместе с именами героев и городов. Так позволь, мой юный читатель, рассказать эту историю так, как передал её мне старый ворон, случайно залетевший в открытое окно моего дома, чтобы укрыться от коварства стихии. Вот тогда, пережидая грозу, на правах последнего свидетеля, он поведал обо всём, что случилось тысячи лет назад. Вероятно, ты удивишься, что это случилось в непостижимой древности. Во мне тоже, зародилось сомнение, ведь, глядя на моего пернатого гостя, трудно было в это поверить, потому как, внешний вид ворона ни на йоту не выдавал преклонного возраста. Его чёрное оперение по-прежнему отливало лоском, а глаза, как чёрные алмазы, мерцали от всполохов пламени в камине. Он видел недоверие, но убеждал, что это чистая правда, как каждое слово в его повествовании. Итак, я начинаю.
1
Голые стволы вековых елей, похожие на длинные руки, отчаянно, устремлялись вверх, к свету, подальше от дремучей мглы, чтобы спасти молодую поросль на своих кронах и не обратиться в сухостой. Как молодой ельник, так и не обретший надежду дотянуться до солнца, умер, превратившись в сухой, чёрный частокол. Редкие тропы, и те, затерялись в густой траве. Здесь не встречались следы животных, и птичьи трели остались где-то далеко, только ветер бродил меж деревьев, да выпь подпевала ему в унисон. Трудно было представить, что хоть одна живая душа, по собственной воле, могла оказаться в этих пожирающих мраком краях. Но одинокий всадник, без страха и колебания, пробирался сквозь лесные заросли. Он оглядывался по сторонам, пытаясь найти что-то знакомое в диких местах, но не находил и упорно, шёл вперёд, лишь пришпоривая скакуна, который упрямился и не хотел подчиняться прихоти наездника. Но всадник настаивал и направлял испуганное животное глубже в непроходимые кущи. Конь фыркал, его копыта утопали в, пропитанном болотной жижей мхе, и смиренно повиновался хозяину. А хозяин, точно зверь, вдыхал затхлый воздух болот и обретал уверенность, что если не память, то его нечеловеческое чутьё, приведёт к затерянному урочищу. Он огибал болотные хляби и завалы бурелома. Вглядывался в лесные дебри и, всё же, смог разглядеть старую избу. Её почти полностью поглотил серый мох, и она больше была похожа на заброшенную берлогу. Но возле дома стояла хозяйственная утварь, и всадник без тени сомнения определил, что жилище, до сих пор, обитаемо. Молодой человек спешился, а сверху, чёрным камнем слетел ворон и сел на его плечо.
– Вот, Карбон, мы и добрались! – сказал он птице, и озираясь пошёл к хижине. Он осторожно открыл скрипучую дверь, громко спросил:
– Есть кто живой?
– Да! Мёртвых не держим! – послышался старческий голос, и появилась скрюченная, как старая коряга, старуха.
Она, не скрывая интереса, внимательно разглядывала гостя, но внезапно, интерес на её лице сменился чрезвычайным удивлением, вперемешку со страхом. Старуха замерла с раскрытым ртом.
– А..А..А.. – только и могла произносить она.
– Называй меня Ка́рей! – важно, произнёс молодой человек.
– Кар… Карей! – заикаясь, повторила хозяйка. Ошеломлённая нежданным гостем, старуха улыбалась и потерянно повторяла – Проходи, проходи, дорогой. Вот так, неожиданность, вот радость-то. И не думала, что заглянешь ко мне. Вот так – сюрприз! – не умолкала она, стала суетиться, усаживая гостя. Ведьма смахнула со стола и поставила перед Ка́рием скудное угощение. – А ты вырос, возмужал с тех пор, как мы виделись с тобой последний раз. Сколько же столетий минуло? –задумчиво промолвила старуха.
– Не знаю. Мне этот счёт ни к чему. – сказал Карей.
– Где ж, ты был всё это время? – спросила старуха.
– Везде! – ответил он. – Долго я искал это место. Двадцать лет ходил вокруг да около, а дорога всё равно отводила в сторону.
– А-а! – смеясь, протянула старуха – Это земля не пускала тебя. Не простила она тебя до сих пор. Вот дух её и водил тебя кругами.
В стороне на огне нагревался чан, содержимое которого тихонько кипело и выпускало разноцветные пузыри. Старуха зачерпнула из чана и поставила кружку перед Ка́рием.
– На, попей. Устал, поди. – заботливо, промолвила она.
Карей очень удивился и, с усмешкой, произнёс:
– Ты, что это старуха, надумала? Опоить меня, да воли лишить? Ты, что ж думаешь, я забыл, какое зелье ты варишь в этой глуши!
– Нет, нет, я так не думаю. – заверила старуха – Но попытка – не пытка. – пожав плечами сказала она и вылила зелье обратно в чан. – Тогда говори, зачем пожаловал? Причина видать весомая, коль ты вернулся сюда через столько лет.
– Скажи, где мой город? Я не могу его найти. Я не вижу, не чувствую его. -сказал Карей.
– А город твой, стал призраком, скрыт от человеческого глаза навсегда. И никто не знает дороги к нему, и никто не может войти в его хрустальные ворота. – старуха вздохнула и продолжила – Ты ведь, когда исчез, наделав делов, Тор – город твоих предков, словно под действием колдовской силы, стал разрушаться. Дома, замки, выдержавшие самые жестокие перипетии времени, не выдержали твоего предательства и рассыпались, превращаясь в груды камней и пыли. Люди посчитали это проклятием и бежали без оглядки из этих мест…
