Глава 1.
– Контр-адмирал Васильков, Военной следственной комиссией вам вынесено обвинение по следующим статьям:
1. Дезертирство на корабле из расположения собственной дивизии…
2. Угроза убийства должностного лица…
3. Срыв эвакуации промышленных модулей системы «Бессарабия»…
4. Передача трофейного военного линкора неизвестным людям…
5. Уничтожение космической крепости «Измаил», приведшее к гибели двух тысяч защитников её гарнизона…
По всем пяти вышеперечисленным пунктам членами комиссии вы признаны виновным и понесёте суровое наказание…
Голос главного военного прокурора звонко разносился по просторному полупустому отсеку линкора «Громобой» – флагмана Черноморского Императорского космического флота. В его главном аудиенц-зале, таком огромном, способном вместить в себя не менее тысячи членов экипажа, в данный момент находилось всего шесть человек.
Пятеро из них сидели за полукруглым столом в центре помещения, а напротив них стоял я – тот, кому так важно и торжественно зачитывали сейчас расстрельный приговор…
– Признаёте ли вы себя виновным, Александр Иванович? – спросил прокурор, из-под очков посмотрев на меня.
– Идите к чёрту, господин Веригин, – устало огрызнулся я в ответ.
По крайней мере, четверо из пяти сидящих за столом были ошеломлены и обескуражены моим резким ответом.
– Васильков держите себя в руках, вы адмирал российского флота, как-никак, – возмущённо произнёс адмирал Самсонов – командующий Черноморским флотом, – и находитесь сейчас не на сходке местных авторитетов! К чему эти оскорбления в адрес господина военного прокурора? Попробуйте вести себя цивилизованно и спокойно выслушать до конца текст обвинения…
– Он спросил – я ответил, – коротко бросил я, решив окончательно перейти к манере общения контингента из мест не столь отдалённых, раз уж меня собрались к этому контингенту причислить.
– Я же говорил, что перед нами абсолютно неуправляемый, наглый и безответственный человек, – усмехнулся в ответ на мою фразу, контр-адмирал Гуль – командующий 27-й линейной дивизией и мой непосредственный начальник. – Как ему только такое высокое звание могли присвоить, это для меня остаётся большой загадкой. Но уверен, что по окончании следствия, подобное недоразумение будет устранено…
– Хочу напомнить, что сегодняшнее заседание комиссии не является заключительным и окончательным обвинением, – сразу же перебила говорящего, Таисия Романова. – Как бы вам, господин Гуль, не хотелось снять погоны с контр-адмирала Василькова, этого вы сделать не сможете без приговора Военного Трибунала на «Новой Москве».
Я с нежностью посмотрел на мою маленькую защитницу, с которой был знаком уже много-много лет, хотя последнее время мы встречались очень редко. Вот кого мне действительно приятно было видеть сейчас, даже при таких скверных обстоятельствах…
Я так назвал эту девушку, потому как знал её очень хорошо и любил всем сердцем, будто свою младшую сестрёнку. Конечно, называть Таисию Константиновну – маленькой защитницей я на людях не мог, она же как-никак – великая княжна и дочь нашего досточтимого императора. Но когда нас не слышали окружающие, наедине, я любил каким-нибудь хлёстким прозвищем окрестить мою подружку, а потом наслаждаться её смешной реакцией на это. Забыв на время о комиссиях и обвинительных приговорах мои мысли вернулись на шесть лет назад, когда я первый раз увидел Тасю…
Это был 2209 год, звёздная система «Лида». Обстоятельства, при которых мы встретились и в дальнейшем подружились, достойны отдельного рассказа, и когда-нибудь я обязательно вам его опишу во всех красках. А пока могу лишь сказать, что неожиданное приключение, свалившееся на нас обоих, сблизило меня с этой девушкой невероятно сильно. Не думал я тогда, что дочь императора станет мне другом и верным боевым товарищем…
Ладно, о нашем знакомстве расскажу как-нибудь потом, а сейчас к более насущной повестке. Итак, ваш покорный слуга стоит в данный момент перед следственной комиссией в качестве, как вы уже сами догадались, козла отпущения. По вековой российской традиции такого человека, на которого можно списать все беды, найти нужно было обязательно. Так самому спокойней и перед высшим руководством легче оправдаться. Не так ли господин Самсонов?
Я вздохнул и пристально посмотрел на командующего. Где тот флотоводец, которым мы все восхищались три года назад, когда Иван Фёдорович стал для нашего флота спасителем и героем. Он практически в одиночку перевернул ход войны с османами, остановил и погнал в изначальные координаты флот Северных Сил Вторжения султана Селима.
А кого я вижу сейчас перед собой? Адмирала, который проспал вторжение, который разделил Черноморский флот и разбросал его на расстоянии в шесть звёздных систем. Сколько раз я обращался к нему последнее время с просьбой обратить внимание на самое слабое место в нашей обороне – систему «Бессарабия». Что он мне на это отвечал? Устав от моих запросов на личную встречу и попыток доказать очевидное, Самсонов просто отмахивался от меня, как от надоедливого комара. Я то, не обидчивый, господин усатый адмирал, но здесь речь не обо мне, а о выживании всего флота.
