Январь 1932 года
Я накинул только что снятое пальто, надел шапку и так и, не выпустив из рук газеты, понуро двинулся вслед за Савинковым.
– Ты чего такой хмурый? Случилось что-то? – спросил тот с любопытством. – Ведешь себя, будто я тебя на казнь веду.
– А разве нет? – криво усмехнулся я.
– Да с чего бы? – удивился Игорь.
Я молча сунул ему газету. Тот пожал плечами и вчитался. После чего присвистнул и с удивлением покосился на меня.
– Ну ты прям рецидивист. Антисоциальный элемент! – рассмеялся ОГПУшник.
– Чего смешного?
– Смешного мало, – тут же перестал он улыбаться. – За такой статьей кто-то серьезный стоит. Но вызывают тебя не из-за нее.
– Думаешь?
– Если бы товарищ Сталин знал об этом, – потряс рукой Савинков с зажатой в ней газетой, – то прислали бы не меня. Или не одного меня. И вез бы я тебя сейчас не в Кремль к нему на прием, а совсем в иное заведение.
– Так может он хочет лично в глаза посмотреть тому, кто «обманул его доверие»? – спросил я Савинкова, а сам мысленно приободрился.
– Да кто ж знает? – пожал плечами мужчина. – Скоро сам сможешь спросить.
Дальше мы пошли молча. От моего дома до Кремля ехать пять минут. Но после разговора с Савинковым я немного успокоился. Он прав. Даже если товарищ Сталин в курсе статьи, то сейчас меня как раз и будут спрашивать – действительно ли все так, как в ней описано. А вот потом… проверить информацию кому он поручит? Скорее всего Берии. Который на меня, как я думаю, может быть обижен. И дальше многое зависит уже от Лаврентия Павловича. Какую информацию он подаст и в каком виде. Эх, зря я тогда не сдержался. Да, я до сих пор зол на него, что из-за его подчиненного погиб мой не родившийся ребенок. Но ведь не из-за него самого? Ладно, накручивать себя не стоит. Сейчас все сам узнаю, вот уже и знакомая приемная виднеется в конце коридора.
По виду Агапенко я тоже не понял, знает ли Иосиф Виссарионович о статье или нет. Тот вел себя как обычно, что еще сильнее успокоило меня.
– Здравствуйте, товарищ Огнев, – благодушно встретил меня генеральный секретарь. – Давно я вас не видел. Да и сами вы почему-то не заходили.
– Посчитал, если понадоблюсь, то вы вызовите, – пожал я плечами. Сжатая внутри пружина тревоги окончательно отпустила меня. Не имеет товарищ Сталин отношения к статье. Но вот узнать, кто это так «постарался» и сделать ответный выпад необходимо.
– И чем же вы занимались все это время?
– Дипломной работой. У меня скоро окончание университета.
– Похвально, похвально, – одобрительно покивал генсек. – Признаться, ваш отчет заставил меня сильно задуматься. Я даже дал поручение сделать подобную работу профильным ведомствам, – Иосиф Виссарионович посмотрел на меня внимательным взглядом. – И полученный результат заставил прийти меня к не очень хорошим выводам.
А вот сейчас я снова насторожился. Все-таки что-то не понравилось Сталину?
– Это каким?
– Что есть люди, не соответствующие занимаемой им должности.
Все же Сталин имеет отношение к статье? Стоп! Не соответствующие занимаемой им должности! Но какая должность у меня? Секретарь-референт? Тон, с которым сказал это генеральный секретарь, был таким, слово речь идет ком-то, занимающим высокий пост. Но пока рано делать выводы, лучше помолчим.
Иосиф Виссарионович подождал моей реакции, не дождался и спросил напрямую.
– Что вы думаете об этом, товарищ Огнев?
– Пока не совсем понимаю, о чем речь.
– О работе ведомств, которые вы проверяли. О вашем отчете.
– А что с ним не так? – попытался я «прикинуться валенком», чтобы получить побольше информации.
– Не нужно делать вид, что вы не поняли вопрос, – нахмурился Сталин. – Ваш отчет не похож ни на один другой, как по своей структуре, так и по изложению и сделанных в конце выводах.
– Это плохо?
– Нет, – хмыкнул генсек. – Наоборот. Мне понравилось.
Уф, аж от сердца отлегло.
– Но тогда в чем вопрос?
– Что вы думаете о работе ведомств, занимающихся отдыхом наших граждан. Я хочу услышать это от вас лично, а не через бумажки.
Вот оно в чем дело! Ну это легко. И я кратко пересказал свои же выводы, написанные в отчете, что касается работы «Интуриста», агентства «Отель» и ОПТЭ. Как я их предлагал реформировать и причины этих реформ.
Покивав своим мыслям, Сталин продолжил.
– Есть мнение, что вы правы. К сожалению, текущие руководители этих организаций с вами не согласны. Ничего, этот вопрос мы решим. А пока я хотел узнать, не появилось ли у вас еще подобных идей?
– Каких? – вопрос ввел меня в ступор.
Чего Иосиф Виссарионович от меня хочет-то?
– Свежий взгляд на работу наркоматов необходим. Может, вы видите недостатки и в других областях деятельности?
– Да пока не задумывался об этом, – честно ответил я.
– А зря. Подумайте, – подвел черту под разговором Сталин.
После этого он уже хотел попрощаться со мной, но я все же хотел прояснить момент со статьей. Сама газета вышла только сегодня после обеда, может он ее еще не читал? А как прочтет, что подумает? Лучше уж он о ней от меня узнает.
– Товарищ Сталин, тут одна статья вышла в «Труде» обо мне.
– Вот как? И что же? Хотите похвастаться, товарищ Огнев? – улыбнулся он в усы.
– Было бы чем хвастаться, – покачал я головой. – Нет, клевещут там на меня. И я не знаю, кому это нужно.
