1. 1.
“Он впился пальцами в ее упругие ягодицы, готовый ворваться в тугое лоно прямо сейчас. Стоны Аурэлии звучали музыкой для тонкого эльфийского слуха, заставляя желать эту невинную девушку все сильнее…”
— Мам. Мама? Мама! Мамамам!!!
— Чего тебе? — я отвлеклась от эльфа и его возлюбленной.
— У Зои рука отвалилась, — доча протянула новомодную куклу, не тряпичную, а сделанную из какой-то смолы.
И вечно ломающуюся в самый неподходящий момент!
— На, — я кое-как воткнула руку на место и вернула дочке, думая, откуда росли руки мастера, что он не мог сделать нормальную прочную игрушку.
Так, на чем я остановилась? Ягодицы уже были… А!
“Ее полная грудь тяжело вздымалась, а крупные розовые соски напоминали созревшие вишенки, которые так и просились в рот. Илиграэль не смог отказать себе в такой малости, втянув тугой сосок, посасывая и покусывая…
— Мам! Мама! Ну мааааам!
— Да что ж такое?! — взвилась я, возмущенно глядя на сына.
— Мам, можно я съем свое пирожное до обеда?
— Нет! — категорично ответила и спохватилась: — А ты откуда знаешь про пирожные?
— Я искал что-нибудь перекусить, — заюлил Винсент.
— До обеда ничего нельзя! Иди поиграй пока, — я направила неугомонного мальчугана в сторону комнаты.
— Ну мам…
— Иди, — рыкнула я.
Сын понятливо испарился.
Я покусала кончик и без того обгрызенного пера, собираясь с мыслями. Кульминация истории, героиня девственности лишается как-никак, надо сосредоточиться.
Из детской раздался грохот, а за ним рев.
Совсем не эротично застонав, я оторвалась от текста и отправилась разбираться.
Винс захотел посмотреть куклу, Лисия свою игрушку не отдала, тогда он попытался отобрать силой, сестра, разумеется, уступать не собиралась. Разборка, как это всегда и случается, быстро перешла в драку, закончившуюся падением полки, случайно задетой в процессе.
Замечательно! Теперь оба сидели в синяках, ссадинах, укусах и среди кучи безделушек, что несколькими минутами ранее мирно стояли на полке.
Видимо, не судьба сегодня Аурэлии лишиться невинности. И эльфу тоже ничего не обломится. Хотя за последнего лично я не расстраивалась.
В итоге я потратила час на уборку и прибивание полки на ее законное место (дети честно подавали мне гвозди, пока я орудовала молотком). За этим делом настроение писать окончательно испарилось, Муза улетела, а время обеда подошло...
Собственно, свою Музу я понимала: после традиционной порции нытья на тему “не хочу суп!” и “не хочу пюре на второе!” и очередной драки, едва не закончившейся перевернутым столом, я бы и сама сбежала. Но мне, к сожалению, некуда.
Видимо, придется утешаться пирожным, хотя в прошлом месяце я клятвенно обещала себе похудеть. Только без сладкого жизнь начинала видеться в совсем уж мрачных тонах.
“Вечером еще раз попробую сесть за рукопись!” — решила я, буравя взглядом дату на настенном календаре.
Время сдачи книги неумолимо приближалось. А у меня там еще и эльф не валялся.
Стук в дверь застиг меня за мытьем посуды. Лисия помогала убирать со стола, а Винс счел незваных гостей отличным поводом, чтобы смотаться из кухни.
Я цыкнула, но от раковины не отошла. Шесть лет парню — разберется.
— Марта! — раздался приветливый голос моего редактора — Глории Ванштейн. — Ты, смотрю, вся в делах.
Я как раз домывала сковородку.
— Вроде того. Привет. Проходи, — я кивнула ей на стул. — Лиси, вскипяти чайник, пожалуйста.
Дочка проворно набрала из крана воду и поставила на плиту.
— Как дела с рукописью? — сразу начала с неприятного Глор.
— Движутся, — не оборачиваясь, ответила я и достала пирожные.
Если Глория пришла лично вне нашего установленного графика, то разговор точно предстоит непростой и стоит его подсластить.
Мелкие взяли свои пирожные и смотались, я же осталась наедине с любимым редактором. Любимым — исключительно потому, что единственным.
Так-то Глор была не самой приятной особой, вредной и въедливой, а еще совершенно бескомпромиссной и исключительно безжалостной. Но если бы не она в свое время…
Внешне же самая обычная, слегка полноватая женщина с пушащимися каштановыми волосами и карими глазами. А еще милой улыбкой, за которой скрывался волчий оскал.
Так что я твердо решила во что бы то ни стало лишить невинности героиню сегодня же. А там и до конца осталось всего ничего, главный злодей — дядя Аурэлии — уже почти выведен на чистую воду. Отважный эльф с ним точно справится. Куда ему деваться? Пусть отрабатывает бурную ночь с девушкой!
— Марта, я заметила, что работа над книгами стала даваться тебе тяжелее, — заявила Глор.
Я же говорила — не самая приятная особа!
— Тебе кажется! — делано возмутилась я, откусывая чуть не половину пирожного, заедая справедливое, а от того еще более горькое замечание.
— Нет, не кажется, — Глория не была бы собой, если бы пришла неподготовленной.
Она жестом фокусника извлекла из сумки бумаги и, отодвинув пирожные, разложила на столе.
— Это твоя динамика, — она ткнула пальцем в какие-то графики. — Первые книги шесть лет назад ты писала за два, максимум — три месяца! Но три года назад сроки начали увеличиваться. — Холеный пальчик с алым маникюром сдвинулся правее. — А за последний год ты закончила только одну книгу!
