Анна – королева франков. Дочери Руси

© Любовь Сушко, 2018

ISBN 978-5-4490-7414-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КНЯГИНЯ Ингигерд, дочь Олава, жена Ярослава

Невеста Норвежского конунга Олава

В стране снегов возможен мир и свет,

Когда норвежцу в жены отдадут

Красавицу, и мрачен гордый швед,

Она же рада – замок мужа тут,

Поблизости, и воины отца

С ней будут рядом, лучше доли нет.

Испить вина, и торжество кольца.

И Герда с ним на много – много лет.

Она готова, только медлит он,

Отец суров, и ждет чего-то вновь.

Но что-там снова? Что это за звон?

Сраженье, свадьба, ненависть, любовь.

Как мил ей этот яростный Олав,

Нетерпелив, навстречу он спешит.

– Скажи, конунг, я прав или не прав?

Давай с тобой родниться от души.

И улыбнется дочь его в ответ.

– Да, я согласна, что еще решать,

И серый ястреб в небе, и рассвет

Она в мечтах встречает, не узнать.

Красавица, когда готовят пир,

И старый замок оживится так,

Что кажется, собрался целый мир,

И утопает зала вся в цветах.

Олав силен, и быть еще сильней.

Никто ему теперь не запретит.

Но только ястреб кружит средь полей

Заснеженных, и конунг так сердит.

Он ждет вестей, откуда, только ждет,

И что-то знает верная жена.

– Ладья сюда из Киева плывет,

Чего хотят там, в Киеве. Княжна?

– Да, Ярослав и молод и умен.

Не усмирить соседа только нам.

И мрачен Олав, только он пленен

Простором тем, и Русь ему нужна.

– Угомонится, есть другая дочь.

– Но Греду любит, он придет за ней.

– Придет? А ты должна бы мне помочь.

Мне нужен Киев, князь великий – ей.

И вот она пришла с утра к отцу,

И выслушала молча, чуть дыша.

– Да, я согласна, я пойду к венцу,

И Ладогу в подарок. Не спеша

Смотрел на дочь и на послов Олав.

Они согласье выразили вновь,

И радостно пошли за ним к столам,

А для Норвежца наступила ночь.

Но ярости своей не показал,

Смирился, и остался не у дел.

А замок у соседа был так мал,

Когда гостей вместить он не сумел.

Она уедет в Киев навсегда,

И будет он ее напрасно ждать,

И только в небе яростном звезда

Горит так высоко во тьме опять…

2. Жена русского князя Ярослава

Кто смел нарушить девственный покой.

Откуда появились эти гости?

Там ястреб перед медленной рекой

С валькирией беседует и просит

Ее отдать им королеву грез.

Но только усмехнется дева битвы.

– О, легкокрылый, это ты всерьез,

Отдай, а то нам всем тут быть убиту,

– Не этого ли жду? – она твердит.

– Тебе так много воинов не надо.

И снова ястреб в небесах парит

Над пустотой заснеженного града.

Волнуется Ирина: «Что теперь»

Везут послы ей из иного мира.

Княгиней стать? Да как же он посмел.

Молчит Олав. Ей холодно и сиро.

Покинув дом родной лететь туда,

Где молод князь и ждет ее защиты,

Над Киевом опять висит беда,

И братом брат безжалостно убиты.

Но с ней дружина верная под стать.

Они ее укроют от невзгоды,

И снова снится, замок, ястреб, мать.

В плену она была у них полгода.

– Иди туда, там будет все ладом,

Там дети ваши станут королями.

Там королеве жить своим гнездом,

И соколы взовьются над полями.

А Ярослав хоть молод, но силен,

И станешь ты во всем ему опорой,

И где-то там, во тьме иных времен,

Елизавета к нам придет не скоро.

– О ком ты? – Да о дочери твоей,

Их будет три, одна другой красивей,

Им Ярослав отыщет королей,

Не сразу, знаю, станешь ты счастливой.

Она в ладью садится не смеша,

И медленно плывет в страну чужую,

На Киев чудный смотрит, не дыша,

Сошла на берег. Славный люди ликует.

Дружина с нею к берегу идет,

И каждый воин – богатырь на славу.

Князь Ярослав ей руку подает.

Лебедушка, жена, а волхв лукавый

О чем-то непонятном говорит.

Но слов чужих она уже не слышит,

Но княжий пир, душа ее парит,

Боян поет, и все надеждой дышит.

О подвигах, о славе, о любви

Ей в музыке поведают те струны…

И только вдруг валькирия вдали

Нарушит сон, покой княгини юной.

Конунг опять оракула спросил

О Киеве, о дочери, о зяте.

А тот ему с улыбкой говорил:

– Крепка земля, весь мир в ее объятьях.

Все ладом и наследник подрастет,

У Ярослава славная дружина,

К нему от нас Гаральд уже идет,

Вот рада будет милая Ирина.

Да, снятся ей пророческие сны,

Пиры и битвы сказочно огромны,

Великая княгиня роль жены

Исполнит до конца вдали от дома.

И на Гаральда смотрит в этот час,

Как глаз не сводит тот с Елизаветы,

О, как сердца влюбленные стучат,

Ей так понятно, так знакомо это.

– Еще вернетесь, милые, домой,

А мне в Софии навсегда остаться.

И только сокол мудрый и седой

В объятиях княгини улыбался.

И снился плен, чужой надменный смех,

Какие-то ужасные картины.

Одна за всех, одна противу всех,

Поднимается отчаянно Ирина,

И вот уже пленивший говорит,

О том, что с ними в этот час случится,

И слушает, и ласково глядит,

Он покорился, может быть влюбился.

Врывается в покои Ярослав,

Она лишь улыбается лукаво:

– Ну как ты? – Все ладом, он был не прав,

И старый волхв отступит, так бывало,

Так будет вновь, она повсюду с ним,

Он видит в ней и ангела и беса,

И стал своим чужой когда-то мир,

Ей дарит Ярослав свои победы.

Уходит с Лизаветою Гаральд.

Прощается, и просит их о чем-то.

Валькирия в заснеженных горах

Ей говорит о мире увлеченно…

Князь счастлив и любим в плену побед,

Она с ним рядом – выше и светлее,

И той звезды далекой дивный свет

Над Киевом прекраснейшим алеет.