Туман сегодня был необыкновенно густым, и это несмотря на то, что уже неделю не было дождя. Вздохнув, охотник выглянул из окошка ― идти в такую мглу в лес совсем не хотелось, но надо было проверить капканы. Последнее время его преследовали одни неудачи: в силки попадалось совсем мало зверья, хотя здешние леса изобиловали разной живностью, и редко кто возвращался оттуда без добычи.
В клане Джино всегда был на хорошем счету: один из лучших бойцов и охотников. Жена ― красавица и умница, такой мастерицы во всей округе не найти. Только одна беда ― вот уже пятый год они были вместе и, на зависть соседям, жили душа в душу, но боги не благословили их детьми. В Совете говорили, мол, не переживай, дело молодое, но Джино чувствовал, что это испытание послано ему за грехи отца, бросившего клан и ушедшего жить в молодой ещё город.
Охотник накинул плащ и вышел на улицу. Дома почти не оставалось еды. Им с женой, конечно, пока хватало, да и Фло никогда бы не упрекнула его. Но он не мог допустить, чтобы его любимая, краснея, пошла по соседям просить в долг. Может, хоть сегодня боги услышат его мольбы, и, наконец, повезёт. Хотя… Сколько уж подношений и даров по совету шамана он сделал этим безмолвным и равнодушным небожителям, а толку…
Только-только начало светать, предутренний сумрак до конца не рассеялся, но пока Джино дошёл до леса и бродил одному ему известными тропами, проверяя капканы, туман почти разошёлся. Впрочем, это мало помогало: он проверил уже половину ловушек и установил несколько новых, а добычи так и не было. Неожиданно где-то совсем рядом завыл волк.
– Это ещё что такое? Не время волкам спускаться с гор так близко к человеческому жилью: лето на дворе, а не лютая зима. Может, мне послышалось?
Но звук повторился, и ему ответили такие же заунывные голоса.
– Неужели ― целая стая? Значит, что-то выгнало их с привычных мест, не к добру, ― охотник заволновался.
И вдруг совсем рядом послышался детский смех.
– Дети в такую рань в лесу? Как такое возможно, а вдруг волки… ― не раздумывая, он снял с плеча лук, накладывая стрелу, и помчался в сторону послышавшихся ему голосов. На ближайшей поляне Джино остановился, поражённый увиденным. Двое малышей не старше четырёх лет, такие же смуглые, темноглазые и темноволосые, как он сам, играли с большой, похожей на серебряную, цепочкой, пытаясь отнять её друг у друга. И при этом смеялись.
Ещё один ребёнок, совсем кроха, сидел в большой корзине и увлечённо обсасывал погремушку. Он был другим ― светлокожим, с большими синими глазами и золотистыми кудряшками волос. Такой маленький прелестный ангелочек. Залюбовавшись им, охотник восхищённо прошептал:
– О, боги, да ему подходит только одно имя ― Анжело…
И хоть сказал он это совсем тихо, дети тут же оглянулись на него, перестав играть. Но страха в их глазах не было, одно лишь любопытство. Даже маленький «ангелок», перестав мусолить погремушку, застыл, глядя на незнакомца.
Джино успел заметить, как серые тени метнулись за деревьями, словно растворившись в клочьях оставшегося тумана.
– Вовремя успел, ― выдохнул охотник и подошёл к детям. Они не отпрянули, словно только этого и ждали.
– Привет, малыши! Не бойтесь меня, охотник Джино никогда не обижал детей. Где ваши родители?
Близнецы, бедно одетые мальчишки, так похожие друг на друга, что различить их смогла бы только родная мать, пожали плечами. Не сговариваясь, они бросили цепочку и обняли Джино за ноги, радостно ему улыбаясь.
Он усмехнулся и прислушался к тому безумию, что творилось у него в груди ― сердце пыталось выскочить навстречу нежданному счастью. Анжело же, казалось, тут же потерял к происходящему интерес и снова принялся облизывать игрушку.
Джино закрыл глаза, мгновенно наполнившиеся слезами, и прочитал благодарственную молитву. А потом взял мальчишек на руки и, посмотрев на безмятежно игравшего белокурого малыша, прошептал:
– Прости, ангелочек, но я не смогу взять тебя с собой. Боги подарили мне сыновей, о которых так давно просил. Теперь они должны получить свою жертву. У меня ничего нет, чтобы выкупить твою жизнь ― и этих сорванцов кормить пока нечем, прости ещё раз…
Малыш лишь на мгновенье поднял на него синие глаза, в которых Джино почудилось осуждение, и снова занялся игрой. А вот близнецы повели себя необычно: перестав улыбаться, они заплакали, брыкаясь и пытаясь вывернуться из рук охотника. Малыши тянулись в сторону младшего мальчишки.
– Неужели ― братья? Такие разные… Что же я творю ― пытаюсь разлучить родную кровь, это же страшный грех, ― бормотал он, но ноги уже сами несли его прочь от поляны в сторону дома. Пока он бежал, как мог, усмиряя разбуянившихся детей, кусавших его и бивших своими маленькими кулачками, ему казалось, что за кустами кто-то незаметно крадётся, провожая его.
