Всю жизнь мне резали слух искажения русской речи вроде: «Прибежал большой собака», «Он пришла» и тому подобное, а теперь я сам – в наказание за гордыню – тоже насилую чужой слух, когда пытаюсь говорить по-немецки!
С местоимениями сравнительно просто, их хоть не так много и можно запомнить. Но вот существительных – пруд пруди! И каждое – какая подлость! – своего, видите ли, законного артикля капризно требует: вынь, да положь!
Хоть сказали бы внятно, где его взять, как определить: Ведь взрослому человеку просто так – вне логики, на одном энтузиазме – ни за что эту прорву случайных (на первый взгляд) связок «артикль + существительное» не запомнить – хоть тресни!
Сложность состоит в том, что род существительных, который в родном языке как бы сам собой разумеется, в русском и немецком языках очень часто не совпадает. И нет никаких признаков, чтобы узнать, когда род совпадает, а когда – нет!
Например, в немецком языке:
собака, борьба, борода, слава, победа, вера, боль и многие другие – «он/er», а в русском – «она/sie».
Вот здесь – наоборот:
долг, дуб, колос, комар и многие другие на немецком «она/sie», а на русском – «он/er».
И примеров таких – не счесть!
Привыкнуть к этой «перемене пола» взрослому человеку практически невозможно:
с первого дня существования и до зрелого возраста каждая собака и каждая свинья были для меня «она/sie»,
а на работе и в общественной жизни чаще всего даже «Sie/Вы».
И вдруг теперь – под занавес жизни – нужно говорить на немецком о каждой собаке der Hund – «er/он», о каждой свинье das Schwein – «es/оно»!
А от простого и всем ясного слова сволочь — в немецком языке вообще свихнёшься: есть десять разнооттеночных вариантов: три – с артиклем der, два – с die и пять – с das!
Вот и ищешь поневоле, на что бы опереться для правильного выбора артиклей.
Спрашиваешь у преподавателей, почему собака – он, муравей – она, а дом – оно и т.д., и слышишь полную чушь: «Этого никто не знает! В языке много случайностей, которые не имеют объяснений!».
Явно здесь что-то не то. И понял я, что помощи ждать неоткуда: первопричину придётся искать самому.
Сел в тихий уголок и рассуждаю:
«У какого-нибудь другого народа, может, род существительного и случаен, но вот у генетически педантичных немцев непременно должен был быть какой-то изначальный порядок, какой-то внутренний чёткий посыл к тому, чтобы для каждого существительного из трёх возможных артиклей — der, die, das – выбрать конкретный один.
Уверен:
Должны были существовать правила такого выбора!
Ведь не сидели же древние германцы между двумя мешками (в левом – существительные, в правом – артикли насыпаны) и, как из лототрона, наугад вытаскивали, чтобы соединить навек: существительное + артикль, существительное + артикль!!!».
«НЕ ВЕРЮ!» – восклицал выдающийся русский театральный режиссёр Станиславский, правда, совсем по другому поводу.
(До чего же скверно жить и писать в XXI веке! Какие бы два слова рядом ни поставил – какая-нибудь знаменитость это уже успела сказать!! Рот, что-ли, у них с утра до вечера не закрывался?! Обидно…).
Вот и я преподавателям – НЕ ВЕРЮ!
Лучше всего о том, как зародилась и развивалась на первых порах человеческая речь и как назначались артикли, мог бы рассказать Адам.
Но: «Абонент в настоящее время недоступен».
И здесь ничто нам не «светит»!
А коли так, то надо самому включить воображение, чтобы уловить в этих назначениях хоть какую-то логику.
Я и попытался это сделать.
Что в результате получилось – рассказано дальше.
Начну издалека – с Адама и Евы.
В первые свои земные дни Адам и Ева разглядывали окружающий их мир с большим изумлением. Потом каждый из них стал приглядываться к другому существу и сравнивать с собой. Практически (если не отвлекаться на кое-какие мелочи) каждый имел одинаковый комплект: две руки, две ноги, туловище…
Было только одно существенное различие: У стоящего перед тобой существа была ещё к тому же голова, а у тебя – нет! Пощупать свою голову, конечно, можно было, а вот увидеть самому – нет! Позднее они привыкли к этому парадоксу и перестали удивляться.
После того, как Ева и Адам отведали коварное яблоко неизвестного сорта, их жизнь превратилась в сплошной праздник. Им поначалу казалось, что они вдвоём составляют единое существо: совпадали все мысли, чувства, действия. Они прекрасно понимали друг друга без слов.
Но всему хорошему неизбежно приходит конец.
После того, как Адам объелся не только яблоками, но и их последствиями настолько, что стал еле переставлять ноги и спать на ходу, у Адама и Евы наступило некоторое просветление в мозгах.
Полуживой Адам и бодрая, жизнерадостная Ева поняли, наконец, что они всё же не одно целое, а каждый из них живёт и чувствует как-то на свой особый лад. И каждый из них осознал: вот тут – «я», а вон там —«не я». И это «не я» удобно было обозначить одним коротким звуком (словом).
Так как у Адама был грубый, как у льва, голос, Ева подобрала подходящее Адаму РЫЧАЩЕЕ слово
«e-r-r-r» =er (он)
И Адам тоже нашёл для Евы с её тоненьким, по-комариному
