Жемчужина Сибири город Тюмень и вся Тюменская область встречала утренний, лёгкий, нежный, мартовский ветерок. Он немного заигрывал со всеми, кого встречал на своём пути. Он элегантно обольщал и дарил чувство свежести, меры, комфорта и лёгкости. Он насыщал добром и чудным весенним настроением. Солнце же не радовало своим теплом. Решило взять выходной день. А может, быстро собрав чемоданы, умчалось на юг, где море и золотой песок. И сейчас восседало на шезлонге и увлекалось горячительными напитками. На небе властвовала однотонная пасмурность. Везде бродила лёгкая туманность и неясность. Запорошил небольшой снежок, точно по заказу. Как будто кто – то наверху, взорвав новогодние хлопушки, устроил фейерверк. Явно кто – то веселился от души. С возвышенности открывались виду чудные, белые дали. Где – то красовался еловый лес, а где – то бескрайние поля и пригорки. А ещё виднелись редкие дороги и мостики. Местами попадались жилые кварталы – рубленые домики, как у Морозко. Их окружали небольшие перелески. А дали терялись в какой – то пучине, точно из смога и ливня. Казалось, там есть жуткий обрыв, который ведёт в неизведанную пропасть.
Маленковская усадьба Ельдигинского поселения таилась в спокойствии, пустынности и глуши. Территорию окружали вековые ели, сосны, берёзы, да голые кусты. Участки пестрили ровными, яркими заборчиками. На них стояли красивые, рубленые дома. На крышах лежал снег, как белый крем на тортах. Кто – то топил печку и из каменной трубы тянулся белый дымок.
Большой пёс по кличке Мэр звонко дёргал металлической цепью. Ему не спалось. Хотя будка имелась большая, надёжная и красивая с пологой крышей. Внутри на утеплённом полу лежал слегка изодранный матрац. На нём стояла миска полная еды. Ещё имелась небольшая подушка. Из неё торчало сено. Казалось бы, что ещё нужно для счастья. Но московский, сторожевой пёс Мэр бодрствовал с утра пораньше. Он важно прогуливался по двору туда – сюда. Морда имела деловой вид. Глаза смотрели прямо. Вот уж точно мэр, который решит любой вопрос.
– Вввооооууууу, – громко заголосил Мэр, точно ожидая ответа.
Пёс резко метнулся по двору. Его цепь звонко зазвенела. Он умело оттачивал одни и те же движения. Морда немного напряглась. Он резко замер на месте.
– Ввввоооуууу, – вновь гавкнул большой пёс.
Мэр был чем – то недоволен. Он засеменил. А затем быстро опорожнился у заборчика. И тут же рванул куда – то. Казалось, Мэру нужно бежать на важную встречу, а его задерживают хозяева.
– Вввввоооууууу…
Повеяло легким, приятным ветерком. Он даже немного живил, веселил и просто был кстати. Снег заметно запорошил. Кто – то реально что – то праздновал.
В глубине Маленковской усадьбы красовался большой, заметный, яркий пентхаус. Он имел два этажа, большой чердак, три балкона и широкую открытую веранду. К ней тянулась удобная, деревянная лестница с гладкими перилами. Большие окна забирали много света. Они тянулись от самого пола просторных комнат. Их обстановка поражала простотой и изяществом. В залах не имелось ничего лишнего. Гостиная выглядела весьма уютно. Большой, мягкий диван стоял по центру. С ним граничили два однотипных кожаных кресла. Рядом на тумбочке находилась огромная плазма. Ещё стоял небольшой, округлый, стеклянный столик. На нём лежали глянцевые журналы, которые иногда любил полистать довольно молодой эксцентричный хозяин. Паркетный пол из красного дерева отдавал лёгким блеском. На бревенчатых стенах висели небольшие фотоснимки. Деревянная спиралеобразная лестница, оборудованная перилами, заманчиво вела на второй этаж. Оттуда имелся выход на все балконы, с которых открывались чудесные виды на местные колоритные пейзажи. Большие, спальные комнаты имели много дневного света. Везде царил уют и блаженство. На окнах висели бархатные занавески. На полах лежали небольшие, но красочные половики. Коридор имел много места. Казалось, там можно играть в баскетбол. И даже специальное кольцо имелось для бросков с трёхметровой отметки.
В тени кладовой комнаты нарисовалась брутальная фигура. Она замерла на месте. Точно изучала каждый сантиметр. Затем она тихонько двинулась. На свет выскочил пёс – американский питбуль терьер по прозвищу Ягуар. Казалось, он немного нервничал. Его большие глаза цвета прозрачной воды смотрели прямо. Квадратная морда имела недоумённый вид. Гладкая шерсть, с оттенками как у мыши слегка напряглась. Он слегка вильнул шнуровидным, острым хвостом. Его развитые мышцы выделяли широкие вены. Он немного пробежался и вновь замер. Точно принюхивался. Ягуар напряг свои треугольные уши. На лапах точно носки белые красовались. Но он не носил носков, чулок, гольф, подштанников и всего прочего. Пёс был наделён белыми пятнышками в области развитой груди и передних конечностей. Он выглядел весьма большим и грозным. Но обожал пошалить. У него имелось такое хобби. Он то дома занавеску порвёт, то на гармошке начнёт играть в час ночи, то затянет песню на крыльце в три часа ночи и разбудит соседей, а может и прогуляться по соседним участкам по темноте и стащить чего-нибудь подороже. Так уже бывало пару раз. Как – то он притащил алюминиевый бидон, а ещё бензопилу «Дружбу». Соседи в числе тёти Оли и дедушки Митрофана его побаивались. О нём слагали байки, что, мол, он выпивал самостоятельно бутылку водки, а потом выходил погулять. И частенько увлекался выпивкой. Набрался у хозяина. Кого – то даже дико напугал. Он вырвал у женщины Вали из рук верёвочку, к которой привязаны санки. А потом живо побежал. Маленький ребёнок Федул перепугался. Санки перевернулись на небольшом пригорке. Пёс ещё, пытаясь извиниться, облизал мальчику лицо. А тот завопил и закричал во всё горло. Говорили мужики, что всю ночь стреляли в усадьбе и гоняли дикого волка. А поутру Ягуар, сидя на веранде, зализывал раны. У него ухо немного оплавилось от горячей дроби.
