Измена всегда сваливается неожиданно, как снег на голову. Все вокруг знают, что муж изменяет, жалеют, шушукаются за спиной. И только наивная жена ничего не видит, свято верит своему благоверному и с обожанием смотрит на него.
Мирослава бессильно прислонилась к косяку спальни, глядя на кувыркавшуюся на ее постели парочку и не верила своим глазам. Ее муж был так увлечен, что не заметил прихода жены.
Тяжелая волна праведного гнева накрыла Мирославу с головой, накатила всей тяжестью, придавила к дверному косяку, не давая дышать. Ее Слава, ее любимый, ее муж… Да он ли это? Можно ли верить своим глазам?
Увы, это был Славик. И он был полностью поглощен процессом поддержания своего сексуального здоровья. Вячеслав натружено пыхтел, ритмично нависая над лучшей подругой Мирославы.
Анжела томно стонала, цеплялась руками за изголовье кровати, запрокинув голову и жадно хватая ртом воздух.
Мирослава подошла к постели, собрала вещи, лежащие на полу, распахнула окно и вышвырнула их прочь. Холодный зимний ветер ворвался в спальню, взметнул к потолку легкие портьеры, зазвенел перламутровыми подвесками эксклюзивной люстры. Острые снежинки таяли на коже Мирославы, превращаясь в ледяные слезы.
Любовный процесс прервался, Мирославу заметили.
– Мои вещи! – взвизгнула Анжела.
– Мой муж, – парировала Мира, захлопывая окно. – Вон пошли. Оба, – указала на дверь дрожащим от возмущения пальцем.
Анжелка натянула на себя одеяло до подбородка. Славик потянул одеяло на себя, прикрывая наготу.
Его пыл как-то сразу приобрел неприглядный вид, сдулся на глазах и из бравого превратился в безвольно обмякший.
И это убожество Мира называла своим любимым? Как же она была слепа!
– Вон!!! – заорала Мира и угрожающе подняла за ножку дизайнерский табурет, стоявший у окна.
Анжелка вырвала у Славика одеяло, прикрыла наготу, нелепо засеменила босыми ногами в коридор, натянула сапоги и пальто на голое тело, схватила сумочку и шеметом вылетела за дверь.
– Чего ждешь? – угрожающе потрясла табуретом Мира.
– Ты все не так поняла, – выставил вперед руки Славик. – Дорогая, это совсем не то, что ты думаешь.
– Да? – вскинула брови Мира. – Вы тут читали стихи Есенина? Или драмы Шекспира в переводе Пастернака? Или обсуждали климатические изменения нашей планеты? Вон, гад!!! Изменник, скотина, кобель похотливый, козел вонючий! – оскорбления сыпались на Славу как из рога изобилия.
– Послушай! – попытался вставить свое слово Вячеслав.
– Манатки собирай и вали отсюда к своей Анжелке! – Мира со всей дури врезала табуретом по постели. Матрац прогнулся, его обшивка лопнула, обнажая пружины и кокосовый наполнитель. Удар пришелся рядом с ногой ее неверного благоверного.
– Ты рехнулась? – в ужасе заорал Славик, вскакивая на кровать и прыгая с нее в дальний угол как испуганный заяц. – Ты меня убить могла!
– Не убила же, – Мира швырнула табурет на постель и перевела дух. – Так, вон отсюда, мерзавец, – уже спокойно произнесла она и вытерла выступивший на лбу пот. – Чтобы я тебя больше в своей квартире не видела. Ясно?
– Да куда же я пойду? – Славик достал из шкафа джинсы и судорожно натягивал их. – У Анжелы места нет, ты же знаешь. Квартира-студия. У родителей тесно.
– Вячеслав, ты совсем дурак? – Мира бессильно опустилась на край кровати. – Ты серьезно думаешь, я тебя тут оставлю? На хрена ты мне сдался после того, что я видела?
– Давай поговорим, – умоляюще сложил руки Славик. – Это был минутный порыв. Анжелка меня соблазнила, вертела задом, глазки строила. Я же мужчина, не удержался, поддался на провокацию. Она мне даром не нужна. Она шлюха. В постели как бревно, рыба холодная. Я только разок попробовал, и сразу понял, что зря поддался на ее уговоры.
– Хватит, – устало махнула рукой Мирослава. – Вещи собрал и на выход. И чтобы духу твоего тут не было!
– Дай мне возможность объяснить тебе, что произошло, – в очередной раз взмолился Славик.
– Видела я, что произошло, – Мира забрала с кровати табурет, поставила его на место. Брезгливо поддела ногой упавший с кровати лифчик Анжелки. – Это тоже забери. Гадость какая, – поморщилась она. Сдернула простыню, сняла пододеяльник и наволочки, швырнула в угол. Выбросит потом.
Славик судорожно собирал шмотки в большую спортивную сумку.
– Я за остальным потом зайду, ладно? – осторожно покосился он на Миру.
– Ключи отдай, – протянула она руку. – Барахло свое заберешь завтра утром. До работы. Не заберешь – выкину в окно, как и Анжелкины вещички.
– Ты и мои вещи выкинула, – заметил Слава.
– Значит подберешь во дворе. Вряд ли кто позарится на твои трусы, – зло хмыкнула Мира.
– Они от Пьера Кардена, – пробубнил Славик.
– Ты точно дурак, – вздохнула Мирослава. Да и она не умнее своего уже бывшего мужа. Дура, обычная дура. Дура, что не поняла, с кем связалась, не видела, за кого выходит замуж. Вот и получила что заслужила.
Славик покорно положил на прикроватную тумбочку ключи и выскользнул из спальни. Тихо хлопнула входная дверь. Неверный муж ушел. Семейная жизнь Мирославы закончилась через полгода после свадьбы. Очень быстро и очень нелепо.
Розовые очки спали с глаз Миры, разбились на тысячи осколков. Так же, как разбилось ее сердце. Мира заплакала. Горько и безутешно.
