Камская набережная красуется на левом берегу реки словно бутоньерка на вороте пиджака. Излюбленное место отдыха пермяков неоднократно перестраивали: ремонтировали причалы, сооружали спортивные площадки, меняли фонари и, конечно же, несчетное число раз обновляли газоны и перекладывали плитку. То немногое, что оставалось в неизменном виде, – это арт-объект «Счастье не за горами». Высокие красные буквы примостились на бетонном ограждении, как снегири на ветке. Они обнадеживают горожан с 2009 года, то есть ровно тридцать лет…
Давненько губернатор Мишин не чувствовал себя так неловко. Неизменно находчивый и остроумный, сейчас он стоял возле арт-объекта, как двоечник у доски. Только что Мишин вдохновенно, но опрометчиво рассказал делегации из далекой азиатской страны смысл фразеологизма про счастье:
– В русском языке выражение «не за горами» означает событие, которое должно скоро случиться. Но пермяки часто трактуют надпись буквально: на востоке региона находятся Уральские горы, и мы, жители города, считаем, что счастье бессмысленно искать где-то там, – Мишин махнул рукой куда-то в сторону Речного вокзала, – в далеких краях.
Выслушав переводчика, глава делегации задумчиво спросил:
– Наша страна находится на востоке, и чтобы туда попасть, нужно пересечь Уральские горы. Считаете ли вы, что отношения между странами не будут счастливыми?
Мишин нахмурился и недоброжелательно оглядел гостя, мысленно упрекая его в непонимании диалектики и глубины русской души.
– Будут! – односложно сказал губернатор после затянувшейся паузы.
Разумеется, такой ответ показался неубедителен, и министр из Азии явно ждал пояснений. Но Мишин не знал, что добавить. Он смотрел на помощников в надежде на подсказку, намек, какое-то ключевое слово, которое позволит выкрутиться, но те лишь неуверенно пожимали плечами.
– Исключение! – нашелся наконец губернатор. – В каждом правиле есть исключения. Азимут в сторону вашей страны должен оказаться счастливым!
Министр приветливо улыбнулся, всем своим видом давая понять, что охотно верит и губернатору, и в его счастливый азимут. «Исключение» – одобрительно зашептали по обе стороны языкового барьера. И все же въедливый дипломат не успокоился, он задал еще один коварный вопрос:
– Вы говорите, что арт-объекту уже много лет, и все эти годы жители города тщетно ждут счастья, которое вроде близко, но все никак не наступает. Так получается?
Губернатор начал отнекиваться, утверждая, что три десятилетия для памятника – не такой уж большой срок, тем более мы все-таки счастье ждем, а не тарелку с посикунчиками.
– Кстати! – неестественно громко воскликнул он. – Мы же хотели угостить дорогих гостей блинами и посикунчиками!
Мишин недвусмысленно посмотрел на помощников. Его призыв тут же материализовался в виде девушек из кейтеринговой компании, которые стали разносить чай и еду. Народная кухня сгладила впечатление от невразумительной беседы о счастье. Инвесторы, советники и замы всех мастей охотно уплетали сытные мясные пирожки, сдобренные протертым салом, редькой и грибами. Организаторам даже не пришлось прибегать к запасному варианту: на случай, если кому-то из гостей русская кухня не зайдет ни под сметаной, ни под каким другим соусом, в закромах имелись две коробки с роллами.
После угощения делегация продолжила осматривать достопримечательности. С набережной поднялись к дому Мешкова, затем направились к Оперному театру. В сквере им. Дягилева гости с удовольствием рассматривали фотовыставку, посвященную дружбе двух стран. Казалось, экскурсия удалась, однако Мишин никак не мог забыть конфуз, произошедший у арт-объекта. Случалось, что натянутая дежурная улыбка стекала с его лица, и он застывал с мрачным видом, вспоминая разговор про «азимут» и «исключения». Так и не смирившись c произошедшим, Мишин поручил как можно скорее провести общественное слушание о замене Счастья.
Слушание прошло через три недели в одном из помещений Законодательного собрания. В качестве экспертов пригласили ученого-филолога Наталью Павловну Каменскую, известного в узких кругах пермского художника Александра Борисовича Петрова и главу комитета по городскому строительству и благоустройству Льва Семеновича Хваткого. Возглавлял слушание сам губернатор Мишин, секретарем назначили его помощницу Маргариту Алексеевну. На встречу пришло порядка пятидесяти человек, в основном скучающие пенсионеры и небезразличные студенты. Балатовский научно-производственный центр, занимающийся среди прочего исследованием общественного мнения, тоже попросили отрядить специалиста (на случай, если власти решат провести соцопрос). Этим специалистом жребий выбрал Полину – молодую, курносую и очень высокую девушку, которая проходила в Балатовском испытательный срок. Ей дали четкую установку ни на что не соглашаться, так как деньги на такие исследования администрация выделяет смехотворные. Тем не менее присутствовать обязательно, дабы не портить отношения. Полина пришла к самому началу собрания, высмотрела группу старушек на дальних рядах и спряталась за их спинами.
