Беркут

Беркут
О книге

«Цинизм опасен, прежде всего, потому, что он возводит злобу в добродетель» Андре Моруа, фр. писатель. Циник – это человек, который бесстыдно относится к общепринятым нормам общественной морали. Циничный человек, если высказаться своими словами, это человек, у которого нет совести и тот, кто обесценивает общепринятые ценности. Я выпускаю «Беркута», чтобы он боролся с волчьей стаей циников. Беркут – одна из наиболее известных хищных птиц семейства ястребиных, самый крупный орёл.

#Стихи и поэзия #Серьезное чтение #Cтихи, поэзия

Читать Беркут онлайн беплатно

Шрифт
Интервал

© Татьяна Абрамова, 2016


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я не смогла рабыней стать

Рабыня – я! И погляжу окрест,
И лупу приложу к глазам уставшим,
А послушание – мой жизни крест,
И лепесток судьбы упавший.
Рабыня, не ропщи, на пустошь изгоню,
Клеймом прижгу и навсегда оставлю
В пустыне… Но никто не слышит, я пою,
Рабыня бедная, безгласая, на камнях.
Я сердце отдаю!..Свободы дух молит,
И мучаясь, зализывает раны,
Как пёс бродячий, у порога спит,
Не от людей он ждёт небесной манны.
А в рабстве ведь не писан тот закон,
Но стонет челядь, обливаясь кровью.
Молчи, послушная… Но сзади Рубикон,
И стрелы пущены, летят они над новью.
И жезлом выжжены судьбы моей глаза
У Стеньки Разина, на Пугачёвском бунте,
Серпом вдруг падает Тамбовская заря,1
И стрельбищем Новочеркасской смуты.2
Я не смогла рабыней стать… Судьба
Мне скипетр подарила в одночасье,
Но Каины кощунствуют… Горда
Свободой Лира! С ней одной мы масти.

Плащаница3

Твоя плащаница застыла от крови,
Её не отмыть, и останутся пятна,
Её не стереть… Снова сдвинуты брови,
А силы умножатся десятикратно.
И нет уже жизней, распятых напрасно?
Но капли дождя солоны так в ненастье
От крови?.. От пота?..
                            В мольбе ежечасной
Пусть подняты руки…
                         Фрагменты – на части,
На мелкую пыль,
                            И сжигается пепел…
Нам страшно, Иисусе, но мы снова верим,
Твоя плащаница застыла от крови,
А ты всё идёшь нас пытать сей любовью.
И снова в зрачках отражается пламя,
Горящее ровно, дотла, без обмана…
Укрой нас, о, Господи, ты плащаницей,
Дай силы в прощении не ошибиться…

«Свеча горела на столе»4

Подёрнут свет туманом белым,
И видит мир – встаёт Антей…
В дни наших чёрных всуе-верий,
Свеча горела на столе!
Я на стене креплю подрамник,
А на холсте горит свеча.
И лик твой проступает ярко,
Как у спасителя Христа.
Не догорел свечи огарок,
Взошла она, твоя звезда!
Твои стихи и без помарок
Пишу в эфир сегодня я.
Они ложатся строем ровным,
И я услышу божество
Твоей любви не безысходной
Зовёт тебя на торжество,
На праздник. И душе подарок —
Святой Борис идёт в ночи…
И бронзовым тот стал огарок,
И пламя ровное свечи!

Волжский откос5

Вираж!!! Мираж!!!
Слиянье двух кровей,
Оки и Волги – единенье,
Откос – и царствен он
в мерцании огней!!!
Скажу я всем без промедленья.
Дыханье вольное!!!
Зелёный пик земли!!!
Как для тебя найти сравненье!
Здесь руки-крылья распахну свои
И солнечным блистая опереньем,
Лечу над пропастью…

Третий том6

Сидим мы как-то с Гоголем вдвоём,
И «Вечера на Хуторе..» читаем,
И чай горячий мы вприкуску пьём,
Никола наш – счастливый, не узнает,
Что третий том написан на крови,
Писателем двадцатого столетья,
И пальцы стянуты у горловой петли,
«Живые души» лихолетья.
Безвременно ушедшие, они,
Сожжённые дотла в гремучих буднях.
В Соборе мы у Спаса на Крови
Помолимся за третий том подсудный.
Но догорает этот белый том,
Никола, ты смотри… Без сожаленья?
Язычники сминают в серый ком
Историю для жертвоприношенья…

Катакомбы7

А эти дни развеет пеплом,
История не сложит мифы,
А в залах восседают кресла,
Из них нас делят только криво,
На белых, чёрных, в масках, в гриме,
На реки, на моря, на дамбы,
Строка не станет даже примой.
И что же, если бы, да, кабы…
А нас – жильцами в катакомбы,
Под слоем гумуса, в изгои…
И бродят там лишь только зомби,
И принцы… И принцессы крови…
А известняк… Он здесь крошится…
Но труд вложили мы недаром,
Там – наверху не застоится,
Отстроятся все божьи храмы.
Ручьём, рекой и в море канут,
Тысячелетьем нас разгонят.
Я видела в пещерах Данко…
Держал он сердце на ладонях!

Памятник клавиатуре8

Мертва рифмованная нива.
Бег времени, и в одночасье
Мне пеленой твоей незримой
Закрыла на мгновенье счастье,
Где жизнь вливает соки в зрелость,
Где юность и млада, и чиста,
Где падает на землю спелость
Плодом налитым и пречистым.
Где нет хореев, ямб и правил,
Где говорят, смеются, плачут,
Где жизнь наитьем нашим правит.
Где нет размеров, и день значит
Для нас, для всех намного больше,
Чем рифмы мёртвые бумаги…
Кому отдать мне было горечь
И боль души… И белый трагик
Бросал огонь на волю… Случай
Стучал по клаве монитора,
Но всё же кем он был обучен?
Ах, случай, этот белый случай.

Без укоризны9

Без укоризны нет искусства,
Но жизнь я выразить смогла?
И в сотах тех не стало пусто,
Не улетела та пчела,
Что каждый день нектар носила,
Зарёй вставала, на закат
Спешила, строила, лепила,
Чтоб соты все стояли в ряд.
И жизни нет без укоризны,
И я, надеюсь, видит бог,
Как от рождения до тризны
Я собираю этот мёд.

Без этих и без тех

Мне отойти? А мне в глаза плюют,
Не Пушкин я,и нет во мне их глянца
Хрестоматийного протуберанца.
Не подражай, строкой своеобразий
Кощунствую… Но нет здесь безобразий.
Читатель! Не беги так сразу,
Я креативами ещё поддам им газу.
На первой скорости поедет драндулет,
И на дороге он оставит след.
Я, думаю, не будет здесь альянса,
Не будет лоска, но чуть-чуть румянца…
Мне наплевать, ребята, на успех,
Я без затей, без этих и без тех…

Ах, луна, луна…10

Ах, луна, луна!
Почему одна?
Почему одна,
Ах, луна, луна?
Ты скажи мне всё ж
И при свете дня,
И колышет рожь,
Так бледны уста?
Почему пуста
В ободке серпа?
Почему же грусть
На устах терпка?
Ах, луна, луна!
Почему одна,
Продолжить чтение
Вам будет интересно