Бескрылые

Молодой Ангел с пристрастием «оглядел» себя со стороны. В отличие от проявленных Бескрылых, зрение коих Создатель устроил таким образом, что для подобной процедуры им требовались приспособления, называемые обитателями плотных планов зеркалами, это не составляло труда: все безупречно – перышко к перышку, искорка к искорке и переливающийся небесно-голубым меч Истины на плече. Настоящий Воин Света.

Ангел расправил крылья, сделал взмах, и, волей Архангела Михаила, «определился» в первую шеренгу Воинства Света, рядом с Пожилым «солдатом», втиснувшись со всего маху между ним и его сверкающим соседом, едва успев сложить оба крыла и придержать меч, однако не избежал при этом поднятия облака звездной пыли, что среди Ангелов-Воинов считается дурным тоном и признаком бездумного гусарства.

Пожилой едва заметно поморщился и бросил красноречивый взгляд на соседа, тот пожал могучими плечами – что поделаешь, новичок. Вновь прибывший, проклиная себя за неуклюжесть, замер в неудобной позе, стараясь не привлекать к себе всеобщего внимания первых двух шеренг, и уставился в слабо шевелящуюся «стену» напротив.

Воинство Ангелов хранило молчание, Архистратиг не жаловал любителей разговорчиков в строю, а нарваться на полный любви взгляд военачальника никто не торопился, да и куда, срок противостояния – вечность, исход – не загадка, а служба, она же служение, есть Жизнь и Путь.

Так рассуждало большинство опытных, потрепанных в боях Воинов Света, но не Молодой Ангел, ибо как новобранец был испуган, напряжен и… любопытен. Состояние каменного истукана довольно быстро надоело ему, хотя нельзя не отдать должного ангельскому терпению – на грешной Земле, к примеру, за это время пролетело три с половиной столетия, и Молодой, сменив «смирно» на «вольно», обратился к Пожилому:

– Пока тишина, даже скучновато.

Видавший всякое Ангел снисходительно улыбнулся:

– Поаккуратней, даже слово, сказанное тобой здесь, на Небе, влияет на то, что произойдет там, внизу, на Земле.

Новобранец согласно кивнул головой:

– Да-да, я помню, но Бескрылые не зрят энергию, а когда они чего-то не видят, то полагают это либо отсутствующим вовсе, либо «назначают» ничтожным, и на фоне безобразного обращения с реальностью (как раз таки состоящей из энергий) молятся на зримые им миражи физического мира. Они глупцы и, спотыкаясь беспрестанно, даже не соизволят поднять глаза к Небу. Что им наши слова.

Пожилой хмыкнул:

– Их деяния не в меньшей степени откликаются сюда, иной раз гораздо чувствительнее, чем можно себе представить, в Мире Создателя все взаимосвязано.

Он поправил меч, сползающий с плеча Молодого:

– Держи вертикально, Истина – стержень, а не ветка, гнущаяся на ветру.

Видели когда-нибудь построение ангельского воинства? Нет? Это точно не «черепаха», подопечные Архангела Михаила, собранные в боевой порядок, выглядят как сверкающая сфера, солнце очень подходит для воображения формы этой рати. Архистратиг в центре, он есть ядро, а наша парочка болтунов – на поверхности этого пульсирующего шара, и главнокомандующий прекрасно «видит» настроение (а также и разговоры) своих бойцов в виде изменения освещенности отдельных «точек», составляющих его подразделение. Диалог двух Ангелов Михаил зрел как более яркую на ровном фоне остальной сферы искорку, перескакивающую от одного духа к другому, но не прерывал его – в спорах, знаете ли, как и в окопах, иногда рождается истина, так говорят Бескрылые.

Молодой Ангел тем временем, выровняв как положено свое оружие, продолжил донимать соседа, то ли пытаясь унять дрожь новобранца, то ли в силу неуемного характера:

– А какой смысл в сражениях с альтернативой, – он кивнул в сторону серой безликой массы, – если все мы бессмертны?

Слух у Ангелов преотличный, и вся боевая сфера завибрировала от негодования, а может быть от смеха, кто их, белокрылых, поймет.

Пожилой благожелательно улыбнулся:

– Любое сражение есть диалог, выявление правды.

Молодой чуть не вывалился из строя:

– Глядя на Бессмертных, этого не скажешь.

Опытный Воин Света и бровью не повел:

– Когда в качестве правды понимается сила или собственное мнение, желание, а при уровне сознания Бескрылых так оно и есть, любое сражение в их среде имеет ту самую присущую им форму и заканчивается либо увечьем, либо гибелью плотной оболочки. В результате чего Эго получает доказательство правоты собственных воззрений, а душа – отягощение своих одежд актом грехопадения (в самом общем смысле). Чему ж тут удивляться, таков их Путь Познания.

– Ну а мы чего ради здесь стоим? – Безусый лик Молодого Ангела выразил крайнюю степень удивления вперемешку с легким оттенком возмущения.

Пожилой, не поворачивая головы к собеседнику (наблюдать за антиподами неотрывно предписывал Устав Воинства Света), строго сказал:

– Мы здесь до тех пор, пока они – Бескрылые – будут продолжать диалог подобным (и, видимо, удобным для них) образом.

Новобранец дернулся, едва не уронив меч Истины.

– Мы разойдемся, когда Бескрылые перестанут убивать друг друга?

– Точно так, – отчеканил Пожилой, и легкая усмешка вновь тронула его сияющее лицо.

Архистратиг, слышавший все от начала до конца, согласно кивнул головой в этот миг, а боевая сфера озарилась радужными переливами всеобщего одобрения. Подобное единодушие не разделил всего один боец, новобранец.