Пролог: «Последний закат голубого неба»
Небо в тот день было таким голубым, что больно смотреть.
Отец Миры, доктор Элиас Вейл, записал это в дневник за час до того, как спутники «НексТерры» взорвали стратосферу.
«16:23. Наблюдаю за птицами. Стрижи, кажется. Они кружат над полем, будто не верят, что завтра его не станет. Интересно, чувствуют ли они ионный ветер? Запах озона уже въелся в кожу. Жена говорит, что пахнет грозой. Но грозы не будет. Будет тишина. И пепел».
Его ручка замерла над бумагой, когда первый спутник рассек облака серебристой иглой. Сотни таких же вспороли небо по всему миру, выпуская «Стабилизатор» – наночастицы, призванные остановить глобальное потепление. Они отразили солнечный свет.
И убили всё остальное.
«16:47. Жена спросила, почему я плачу. Я ответил, что это аллергия. Ложь легче, чем правда: через сутки фотосинтез остановится. Растения задохнутся в собственном кислороде. Мы тоже, но позже. Надеюсь, она не успеет испугаться».
На видео с камеры, найденном позже в руинах лаборатории, видно, как Элиас обнимает жену. Они танцуют под «Clair de Lune», пока за окном гибнут птицы – падают камнями, захлёбываясь воздухом, ставшим ядом. Он шепчет ей на ухо: «Это не навсегда. Семена в Хранилище… они переживут нас».
Он не знал, что Хранилище взломают через месяц. Что «Стабилизатор» превратится в чёрный смог, пожирающий океаны. Что его дочь, ещё не рождённая Мира, найдёт в руинах не семена, а крик отчаяния – медальон с гравировкой «Прости».
Но в тот момент, под звуки разбивающихся стёкол и далёких взрывов, они танцевали.
Потому что небо всё ещё было голубым.
Потому что это длилось всего секунду.
А потом началась вечность без него.
Глава 1: «Красный горизонт»
Ледяной ветер, словно стая невидимых кинжалов, рвал полы плаща, выворачивая ткань наизнанку. Но Мира не чувствовала холода – её тело давно онемело от усталости, а мысли цеплялись за единственную цель. Перед ней возвышался «Хранилище Судного дня»: некогда белоснежный ковчег человечества, а теперь ржавый саркофаг, вмерзший в ледник, будто гигантская рана на теле планеты. Последняя надежда. Последний шанс найти то, что ещё не превратилось в прах.
– Доктор Вейл? – Голос радиста трещал в наушнике, словно битое стекло. – Шторм усиливается. У вас два часа. Не больше.
Она не ответила, лишь резко дернула замёрзший молнию рюкзака. Пробирки внутри звенели, как хрупкие колокольчики. Два часа. Хватит. Должно хватить.
Внутри хранилища воздух пах не пылью – смертью. Контейнеры с семенами рассыпались при малейшем прикосновении, оставляя на пальцах пепельный налёт. Мира шагала осторожно, будто боялась разбудить тени прошлого. Где-то в глубине, за грудой обрушившихся балок, должен был оставаться главный холодильник. Тот, что когда-то питался от геотермальных источников. «Если повезёт…»
Она не заметила тени за спиной.
Первым прогремел взрыв.
Ударная волна швырнула её на пол. Уши заложило, но сквозь звон она услышала крики. Команда. Мира подползла к окну, стирая кровь с рассечённой брови. Внизу, на льду, уже лежали тела в оранжевых комбинезонах. Пираты – оборванцы в чёрных масках – штурмовали корабль, поливая палубу огнём из самодельных автоматов.
– Ищите данные! – проревел чей-то голос снаружи. – Остальных – добить!
Дверь выбили с одного удара.
Перед ней стоял мужчина. Рваный дождевик, лицо, скрытое под капюшоном, и татуировка на шее – буревестник с распростёртыми крыльями, будто готовый взмыть в шторм. Пистолет в его руке сверкнул тусклым металлом.
– Джек Сперроу, – представился он, небрежно подкручивая курок. Голос звучал как скрип ржавых петель. – Вы – та самая учёная, что верит в спасение мира? Смешно.
Мира впилась взглядом в его глаза – холодные, как ледяные осколки.
– Вы убили моих людей, – прошипела она, сжимая кулаки. Ладони вспотели даже на морозе.
– Они стреляли первыми, – он пожал плечами, будто речь шла о разбитой чашке. – Но мне нужны не ваши пробирки.
Его рука метнулась вперёд, вырывая планшет с климатическими моделями. Мира попыталась удержать устройство, но он ударил её прикладом по запястью. Боль пронзила руку, заставив вскрикнуть.
– Вы обрекли миллионы на смерть! – крикнула она, прижимая травмированную кисть к груди.
Джек усмехнулся. Улыбка не дотянулась до глаз.
– Мир уже мёртв, доктор. Просто ещё не лёг.
Он выстрелил в потолок.
Грохот. Ледяные глыбы рухнули между ними, подняв облако искрящейся пыли. Когда дым рассеялся, его уже не было – лишь следы сапог на полу вели к разбитому окну.
Мира осталась одна. В разрушенном хранилище, с одной пулей в обойме и ледяной бурей за дверью. Но в кармане что-то жгло кожу.
Она достала медальон – тот самый, что выскользнул из рук Джека во время борьбы. Круглый, потёртый, с гравировкой в виде волны. Внутри лежала карта, испещрённая координатами. На обороте – дрожащие буквы, будто писанные в спешке:
«Эдем. Если веришь в чудеса».
Глава 2: «Пыльная сделка»
Песчаный вихрь, словно разъярённый дух пустыни, хлестал по лицу, вырывая слёзы и оставляя на коже следы, похожие на шрамы. Мира не моргала. Её пальцы сжимали рукоять пистолета так крепко, что кости белели под слоем пыли. Ствол, холодный и безжалостный, прижался к виску спящего мужчины. Она наклонилась ближе, разглядывая его лицо в тусклом свете керосиновой лампы.
