Холодная вода стекала по его разгоряченному телу, но
это не приносило желаемого освобождения. Перед взором мужчины так и стоял
молодой женский стан. Он знал, что не должен был подглядывать, достаточно
просто постучать и позвать на обед. Но щель приоткрытой двери заманила в свои
сети, и стоило только заглянуть и увидеть оголенную девушку, лежащую на постели
с широко раздвинутыми ногами, не было уже сил сдвинуться с места.
Мужчина смотрел на розовую плоть, по которой двигались
грациозные тонкие пальчики, накрашенные ярко-красный лаком, раздвигающие нежные
лепестки и скользящие по распухшему клитору в круговых движениях. Ее таз
поднимался навстречу руки, и по комнате разносились тихие стоны наслаждения.
Они взбудоражили его кровь, и член в штанах моментально затвердел, откликаясь
на эти звуки. Рука мужчины непроизвольно опустилась на пах, накрывая жестокий
ствол через ткань штанов. Он сжимал свой член, увеличивая давление, под громкие
стоны Дарьи. И только тогда, когда он ощутил надвигающийся прилив удовольствия,
Андрей опомнился и отдернул руку, собираясь уйти. Мужчина уже развернулся,
когда она застонала сильнее, неожиданно вдруг произнося его имя:
- Андрей…. Да, так… нет, сильнее… еще… еще…
Он резко повернулся назад, возвращая свой взор на
мастурбирующую девушку, понимая, кого она представляет. Словно это его грубая
рука скользила по ее лону, раздвигая влажные складки и касаясь самой сердцевины
ее желания. Новая волна возбуждения прокатилась по телу мужчины, и ноги просто
приросли к месту. Он тяжело сглотнул, снова накрывая свой член рукой и сильно
сжимая его. Теперь он мастурбировал вместе с ней. Движения были жестокими,
резкими, сильными. Ткань штанов раздражала, но он не рисковал расстёгивать
молнию, боясь быть застигнутым врасплох. Его глаза беспрерывно следили за
ускорившейся хрупкой ручкой, за подрагивающими ногами и дрожащим телом.
Андрея будоражило то, что она была полностью открыта
его взору, позволяя ему тайно следить за каждым своим действием. Это было так
развратно и так эротично. Никогда за свою жизнь он не возбуждался с такой силой
и скоростью. Мужчина забыл о своей невесте, которая готовила внизу обед, о
своих принципах и морали. Дарья сейчас представляла собой прекрасную богиню,
жаждущую мужчину. И то, что этим мужчиной для нее был он, подстрекало его еще
сильнее.
Ведомый этим диким развратом, не в силах противостоять
ему, он расстегнул молнию штанов и просунул руку, грубо сжимая твердый орган.
Их руки словно двигались в такт, набирая темп, принося удовольствия. Снова и
снова, стон за стоном. И вот он увидел, как вдруг ее таз сильно поднялся вверх,
и Даша закричала от нахлынувшего оргазма. Ее тело задрожало, а крик перешел в
его имя, доводя мужчину до своего освобождения. Андрей стиснул зубы, стараясь
не издать ни звука, чтобы не высказать свое присутствие.
- Андрей… - его имя в тихом шепоте наслаждения и
экстаза, стало последней каплей.
Легкие хлопковые штаны украсило темное пятно, и он
выдохнул, отходя от двери. Быстро кинувшись в их с Татьяной спальню, он достал
со шкафа другую пару брюк и направился в ванную.
Закрывшись там, он уперся руками об умывальник, смотря
на себя в зеркало.
- Черт возьми, мужик, что ты делаешь? – заговорил он
сам с собой. – Твоя будущая жена находиться внизу на кухне, готовя обед, а ты
мастурбируешь, смотря на ее развратную племянницу.
Пять лет до этого…
Семья
- самое простое и привычное для нас слово. Но стоит произнести его и в душе
оживает множество светлых сильных чувств. Это любовь, забота, ласка, нежность,
защита, вера, поддержка, тепло. Это наше убежище, позволяющее пережить все
трудности и невзгоды. Тыл, в котором ты уверен и никогда о нем не беспокоишься.
Крепость, настолько устойчивая и безопасная, настолько же и иллюзорная. Она
дает тебе ощущение безопасности, которое мы принимаем как данность нашего бытия.
Казалось бы, нерушимую и вечную данность. Но, к сожалению, такую быстротечную.
Лишиться ее слишком легко. Это может произойти за долю секунды. Той секунды,
которую ты даже не заметишь, пока в один миг твой привычный безопасный мир не
будет разрушен всего лишь одним телефонным звонком.
Беззаботное
детство всего лишь за одним щелчок пальцев закончится. Не будет маминых рук,
дарящих тепло и отгоняющих все невзгоды. Не будет шуточных подначек отца и его
мудрых советов. Не будет прогулок по выходным за город, не будет шумных
праздников с полным домом гостей, не будет смущающих теплых объятий и ласковых
слов. Не будет ее прежней. Слезы, гнев, тоска, безысходность. Горе погружает
сознание в темноту, в которой пульсом бьется извечный вопрос: 'Почему я? За что
так со мной?' Невозможно воскресить дорогих тебе людей. Они ушли безвозвратно,
став тенями былой жизни, оставив свой образ только на фотографиях и в памяти. С
ними ушла любовь, унося с собой душевное тепло, доверительность отношений,
чувство безопасности от всех горестей и напастей. С ними ушла жизнь.
Автокатастрофа.
Одна из тысячи, случающихся на земле в год. Средства массовой информации
пестрят кадрами с мест трагедии, вместо сочувствия вызывая порой раздражение,
притупляют чувства, порождают в душе равнодушие. Мы переключаем канал,
отгораживаемся от этих страшных картин. Мы гоним прочь тревожные мысли,
безгранично веря в нашу защищенность. Но у судьбы свои планы, и однажды они
могут коснуться нас, также как неожиданно коснулись ее, лишив пятнадцатилетнюю Дашу
самого дорого - родителей. Сирота - синоним одиночества, ненужности. Слово,
погружавшее ее в отчаянье, отвергалось девушкой, отторгалось душой. Она не
хотела верить, что это слово касается её, а оно меняло мир, вокруг Даши,
наполняя его жалостливыми взглядами и тихими шепотками за спиной 'бедняжка',
'сиротинушка'.
