13 июня 1887 года, понедельник
Оливковая косточка
Этот посетитель почему-то сразу не понравился инспектору Найту. Странно, ведь в его внешности не было ничего отталкивающего – наоборот, он был даже привлекателен: молодой, стройный, темная кудрявая шевелюра, яркие живые глаза, щегольские усики. Правда, Найт, предпочитавший строгий стиль одежды, не мог не отметить мешковатый пиджак с оттянутыми карманами, модные клетчатые брюки и слишком яркий галстук, но с этим он был готов смириться: в конце концов, каждый одевается, как ему удобно. «Наверно, все дело в его самоуверенной ухмылке», – решил инспектор. Свободная, даже развязная поза, в которой посетитель откинулся на спинку стула в кабинете суперинтенданта, также не вызывала симпатии.
– Входите, Найт, – пригласил суперинтендант Хартли, грузный мужчина с лицом, точно высеченным из камня, и таким же, как камень, непроницаемым. – Присаживайтесь.
Инспектор приблизился и сел напротив, спокойно кивнул посетителю, не выдавая своей внезапно возникшей неприязни. Тот же принялся разглядывать Найта с откровенным любопытством.
– Знакомьтесь, джентльмены, – предложил суперинтендант. – Инспектор Найт, один из лучших сыщиков Департамента уголовных расследований. Мистер Джек Финнеган, специальный репортер «Сандей Таймс».
Найт насторожился: в Скотланд-Ярде не жаловали газетчиков.
– Как общеизвестно, – помолчав, заговорил Хартли, – недавно Столичной полиции удалось предотвратить попытку взрыва Вестминстерского аббатства: был раскрыт заговор тайных ирландских организаций, имевший целью убийство ее величества. Огромная заслуга в этом принадлежит лично помощнику комиссара мистеру Джеймсу Монро.
Найт уважительно кивнул, а Финнеган подал голос:
– О, это величайшее достижение! Раскрыть столь дерзкий, чудовищный замысел, какого не было со времен Порохового заговора!
Суперинтендант устремил на репортера тяжелый взгляд, которого тот, к своему счастью, не заметил, поскольку в этот момент смотрел на инспектора.
– Как утверждает редактор «Сандей Таймс», – продолжил Хартли, – после этого события интерес читателей газеты к работе Департамента уголовных расследований необычайно возрос. В связи с этим у редакции возникла идея статьи, в которой будет подробно описано какое-либо расследование – от начала и до конца.
В голосе своего начальника инспектор уловил явное неодобрение того, о чем ему приходится говорить, и насторожился еще сильнее.
– Сотрудник газеты, то есть мистер Финнеган, постоянно находясь рядом с сыщиком, будет непосредственно наблюдать за ходом следствия. Мистер Монро согласился…
– Такая статья еще выше поднимет престиж нашей доблестной полиции! – уверенно вставил газетчик. – Я уверен, что…
Он проглотил конец фразы, так как на этот раз тяжелый взгляд суперинтенданта его настиг.
– … согласился с одним условием, – с нажимом произнес Хартли: – ни единого слова без разрешения полиции не должно попасть в прессу вплоть до окончания расследования.
Финнеган всплеснул руками и активно закивал головой, показывая, что да, разумеется, само собой, он все понимает.
– Для участия в этой затее мистер Монро попросил меня назначить способного сыщика. И я хочу вас обрадовать, Найт: этот… гм… счастливчик – вы!
– О нет! – только и мог сказать Найт.
– Прямо ума не приложу, как теперь быть, сэр.
– Что-то случилось?
Сэр Уильям, высокий седой джентльмен шестидесяти пяти лет, беседовал с миссис Миллер – кухаркой и одновременно экономкой в доме на Гросвенор-стрит. Эта сухощавая, но крепкая женщина держала в страхе и повиновении остальных слуг – сына-лакея Джона и горничную Молли, а также собственного мужа, который выполнял обязанности дворецкого и камердинера. Однако перед хозяином она робела, несмотря на то, что тот всегда обращался со слугами ровно и вежливо. Ну, а с миссис Миллер он был особенно деликатен, прекрасно понимая, что человек не должен портить настроение кухарке, если он хочет регулярно питаться вкусной и здоровой пищей.
– Старый-то Мередит, что держал мясную лавку на нашей улице, помер, – сообщила женщина, теребя угол своего фартука. – А сын его теперь будет торговать только дичью. А я всегда брала там отличную свинину, говядину, баранину… телячьи сосиски, которые вам так нравились!
– Мда, это весьма печально, – участливо кивнул пожилой джентльмен. – Но ведь не может такого быть, чтобы во всем Лондоне не нашлось замены этой лавке!
– То-то я и говорю, сэр! Я поспрашивала у соседей, и вот теперь мне нужно ваше разрешение. Мне посоветовали рынок в Смитфилде. Там приличный товар, и они могут привозить на дом.
– Что ж, прекрасно. Значит, достаточно съездить туда один раз и договориться. Однако, я вижу, вас что-то смущает?
– Да уж больно далеко от нас, сэр.
– Не страшно – я оплачу вам кэб.
– А главное, – кухарка понизила голос, – место, прямо сказать, нехорошее… Там же казнят всяких злодеев!
– Бог с вами, миссис Миллер, в Смитфилде этим уже давно не занимаются! Это я утверждаю со всей ответственностью, как человек, еще совсем недавно причастный к свершению правосудия. Вы мне верите?
– Конечно, сэр.
– Тогда у меня такое предложение: мы прямо сейчас отправимся туда с вами. Вы все увидите своими глазами и, уверен, обо всем договоритесь наилучшим образом.
