Мне было восемь лет, когда я впервые побывала на похоронах. Тринадцать дней назад до этих похорон я ночевала у своей лучшей подруги Синди Моррис. Подробности того вечера до сих пор остаются размытыми. Я не помню, когда именно заснула, но то, что я увидела, когда проснулась, навсегда запечатлелось в моей памяти.
Синди лежала рядом со мной, её безжизненные глаза были стеклянными. Ковер был залит тёмно-красной жидкостью, которая почти достигла моего матраса, лежащего на полу.
Её родители вбежали в комнату ещё до того, как я поняла, что начала кричать. Они рухнули на пол, потрясённые увиденным. Тишину сменили душераздирающие рыдания. Я заметила отблеск ножа на глянцевом натяжном потолке – его лезвие глубоко вонзилось в бок Синди.
Я вспомнила, что родители всегда говорили мне: звонить в полицию, если случится что-то страшное. Глядя на заплаканные лица её родителей, я поняла, что должна позвать на помощь. Я откинула одеяло и медленно вышла из спальни. Меня затошнило, и я направилась к кухне, делая глубокие вдохи и держась за стены, чтобы не упасть.
Моё состояние становилось все хуже, когда я взяла трубку телефона. Я услышала тихий щелчок, набирая номер 911 своими дрожащими пальцами. Из спальни Синди доносились рыдания.
– Девять один один, что у вас произошло? – раздался голос на другом конце провода.
Прежде чем я успела осознать происходящее, дом уже заполнили люди в синих униформах.
Желтая лента оградила лужайку Моррисов, а вокруг собралась толпа зевак. Парамедики отвели меня к большому белому фургону, и я прикрыла глаза от яркого света фар. Высокая брюнетка с добрыми глазами наклонилась ко мне.
– Как тебя зовут, милая? – спросила она.
Я уставилась на неё, не в силах ответить. Второй медик открыл двери фургона, внутри которого находились иглы и пугающие приборы. Я сглотнула и снова посмотрела на женщину.
– Я… Эрика… Эрика Ли Лайонс… – пробормотала я.
Полицейский рядом с нами начал записывать что-то в блокнот. Вдруг я услышала встревоженные голоса своих родителей. Полицейский встретил их у ленты и жестом остановил.
– Это ваша дочь? – спросил он.
Они кивнули, и он отвёл их в сторону для разговора. Они продолжали оглядываться на меня, их лица становились всё более обеспокоенными.
После этого мне пришлось провести несколько дней в больнице. Врачи, полицейские и детективы задавали множество вопросов, но я ничего не могла вспомнить о той ночи, даже когда головокружение прошло.
– Мы выяснили, что она была под воздействием наркотиков. Предполагаем, что убийца пришёл после того, как Эрика заснула, – услышала я голос из коридора.
Я узнала того самого полицейского, который стоял рядом со мной у машины скорой помощи.
– Кто мог такое сделать? – воскликнула мама. – И почему они причинили вред только Синди?
Я заметила, что она не могла произнести слово «убить».
– Мы делаем всё возможное, чтобы это выяснить, – заверил её полицейский.
Похороны Синди стали местом моего первого видения. Её убийца так и не был найден, но город полнился слухами и теориями. Подозрения падали на её родителей и даже на меня. Мои родители старались не выпускать меня из дома с тех пор, как я вернулась из больницы. Они утверждали, что мне нужно отдохнуть, но я понимала: они хотели уберечь меня от пересудов.
В церкви я сразу заметила пустой белый гроб в центре. Рядом стояла фотография Синди. Её тело всё ещё находилось у коронера для дальнейшего расследования. Я вздрогнула от этой мысли и попыталась прогнать её из головы.
Когда церемония началась, мой взгляд задержался на витражах церкви. Я увидела изображение Иисуса и представила себе Синди в его объятиях. Эта мысль вызвала у меня слезы.
Внезапно в моих глазах потемнело. Я почувствовала покалывание по всему телу и погрузилась в темноту. Передо мной появился свет: две руки держали старинные часы без стрелок. Я узнала фигуру Шарлоты – няню Синди. Мы встретились глазами, но ее взгляд был пустым и холодным.
Когда видение исчезло, я снова увидела внутреннее убранство церкви. Люди смотрели на меня с любопытством. Родители умоляли меня успокоиться и сесть обратно на место…
Затем мое зрение начало проясняться, Я снова начала узнавать церковные скамьи и витражи вокруг. Все присутствующие люди были полностью сосредоточены на церемонии, не обращая внимания на мое паническое поведение. Я делала короткие вдохи, пытаясь понять, что я только что видела. Я встала, рассматривая лица людей.
– Шарлота, – громко сказала я. – Шарлота, Шарлота, Шарлота.
Священник замолчал на полуслове, и я поняла, что мои пронзительные крики прорезали воздух.
Все взгляды обратились ко мне, и в церкви воцарилась мертвая тишина.
Я развернулась и побежала к дверям, ударившись о большую чашу со святой водой, стоящую у дверей. Громкий грохот нарушил оглушительную тишину, и вода разлилась по полу, затрудняя родителям возможность быстро последовать за мной.
Я выскочила наружу и бросилась в лес рядом с церковью. Неистовые голоса постепенно затихали позади. С каждым шагом я пыталась выбросить из головы лицо Шарлоты.
Не знаю, как далеко я пробежала, прежде чем наконец достигла края леса и вышла на гравийную дорогу. Небо уже темнело. Я начала бродить по гравию, все еще преследуемая бесстрастным взглядом Шарлоты.
