– Тебе пора.
Не успела я выйти из душа, как услышала его слова. Постаралась не высказывать своим видом все, что думала по этому поводу. Просто походкой от бедра пошла вперед.
Его глаза цепко прошлись по мне с удовлетворением. Да, я знала, что красива, что у мужиков на меня колом стоит. Что такую, как я, в свою постель хотел бы иметь едва ли не каждый член Федерации волейбола. Про член это сейчас буквально.
Только я продалась самому главному, на меньшее я не согласилась бы. Потому что не могла рисковать единственно важным, что оставалось в моей жизни. Не сейчас.
– Уже собираюсь, Женя.
– Евгений Петрович, – процедил он.
– В постели ты на другое отзываешься.
Он встал и в пару шагов оказался возле меня, прижал к стенке, перекрывая доступ кислорода к глотке. Его глаза зло сощурились. Да, я иногда ходила по краю, знала, что иначе его просто не удержать.
Шаинский трахал все, что движется. И иногда не движется тоже. Высокий, в прошлом спортсмен, он походил на обрюзгшую гору мышц. От некогда спортивного телосложения остались лишь намеки, да небольшое пузо, что выступало из брюк.
Как я спала с этим? В разных позах. Главное, отключать голову. А если на его месте представить того, кто когда-то дарил настоящие чувства, то можно даже кончить.
Только вот со временем воспоминания затирались, боль потери самого важного в жизни, что я имела, притуплялась. Прошлое осталось в прошлом, а сейчас мне нужно было место в красной команде.
– Ты, сучка, забываешь, что стоит у тебя на кону.
– Ну, так ты мне напоминаешь. Регулярно.
Как, твою мать, месячные. Тоже регулярные. Я максимально позаботилась, чтобы от этого гондона у меня детей не было. Тем более, судя по всему, у меня теперь в любом случае с этим вопросы возникнут.
Только спорт. Мне нужно «золото» чемпионата России, затем Европы, мира и, наконец-то, Олимпиада. Вот мой план, и на его исполнение осталось лет десять.
Что я буду делать потом, меня интересовало мало. Главное, идти к своей цели, а там приложится. Спорт, спорт, спорт! Это главное. Хватка на шее стала слабее, в глазах Евгения, мать его, Петровича появилось знакомое возбуждение.
Конечно, я знала, что за этим последует. Секс. Обычный, простой животный секс без изысков. Черт, зря в душ ходила. Если он торопится, то придется потом салфетками обтираться.
Меня развернули к стенке, раздвинули ноги и заставили прогнуться в пояснице. Перед глазами, как по волшебству, встал образ. Высокого парня, что смотрел на меня влюбленными темными глазами. Еще тогда студент, лучший друг моего крестного.
Я тогда думала, что разница в десять лет может меня смутить. Сейчас внутренне, пока в меня засовывали член, я смеялась. Меня трахает женатый мужик почти на двадцать лет старше.
Ирония судьбы. Так что если вы думаете, что у вас в жизни все плохо, и вы не справитесь, то знайте – может быть еще дерьмовее. Хотя ладно, я хотя бы жива, а с остальным можно справиться.
В последний момент этот образец «мужественности» все же успел вытащить. Да-да, даже в презервативе, зная, что я на таблетках. Почему я называла его человеком-гондоном? По многим причинам, но если бы он мог надеть его на себя полностью, то наверняка сделал бы это.
– Знаешь, хоть ты и стерва, но хороша. Уже год тебя трахаю, а ты даже не заикнулась, чтобы я от жены ушел.
Потому что ты мне на хер не сдался. Хотя нет. Сдался, но только для одного. Поэтому я, встав, спросила:
– Когда мне подписывать контракт с красной командой?
Евгений Петрович был не глуп. За все в этой жизни надо платить, даже такому, как он. Хотел себе беспроблемную любовницу, которая красивая, не жрет мозг, и можно перед мужиками лишний раз показать – будь добр, выбей мне место в команде.
Нет, конечно, я могла бы лезть туда за счет таланта. Тренер говорил, что меня бы взяли. С оговорочкой все равно и тем самым осуждающим взглядом, но я не могла так рисковать.
Знаю я, как у нас и кого берут. Теперь даже в каких позах. Евгений же усмехнулся. Между нами были чисто деловые отношения с сексом. Нас обоих все устраивало.
– Не торопись. Ты же знаешь, что все зависит от вашего места в чемпионате вузов. За тебя я уже попросил. Ждем еще одну девочку вашу там. Василич сказал, что либеро новая в команде будет. Ты не переживай. Либеро не доигровщица, ты же в курсе, что Гурко собралась в декрет? На этот сезон уже никого подписать не успеют, но…
Он многозначительно прошелся по моему голому телу взглядом. Козел. Оттягивает момент, потому что в курсе, как только я поставлю подпись на контракте, пошлю его в пешее эротическое. И никто меня не остановит.
Я достаточно заплатила. Ну, что ж, придется потерпеть еще пару месяцев. Потому что ничего страшного со мной и моей вагиной не случится.
А что до чувств? Да кому они нужны вообще? Чувствовать больно, противно, чувствовать невыносимо! Не желаю больше с этим связываться. Лучше, когда в голове просто пустота. Вакуум.
Никто тебя не любит, ты тоже никого. Нет болезненных потерь, а есть спорт. Просто спорт, где почти что все зависит от тебя, то как ты пашешь, стараешься, выбиваешься в люди.
То как ты заколачиваешь мячи и видишь заветные победные цифры на табло. Нет ничего важнее этого, потому что иначе я бы просто сдохла. Волейбол для меня все, и ради того, чтобы стать чемпионкой, я готова на любые жертвы!
