Баригор, Королевские Земли, 13 мая 3607 года
Радостное щебетание птиц разносилось над полем уже
подросшей, но все еще ярко-зеленой пшеницы, раскинувшемся на сколько хватало
глаз. Со всех сторон слышался стрекот кузнечиков, жужжание насекомых и шелест
полевых грызунов. Природа оживала после долгих зимних холодов и совершенно не
обращала внимания на двух путников, расположившихся на привал у обочины дороги,
змейкой тянущейся через поля за горизонт.
Двое мужчин отдыхали на пледе, расстеленном прямо на земле в
тени нескольких небольших придорожных кустов, привязав коней к едва заметному
среди их зелени верстовому столбу. Один из них сразу привлекал взгляд своей
необычно болезненной бледностью, которую лишь подчеркивал темно-зеленый цвет его
сюртука. Вытянутое лицо путника обрамляли длинные угольно-черные волосы,
собранные в расслабленный хвост. Бледный мужчина со скучающим видом разглядывал
окружающий пейзаж, жуя совранную тут же травинку. Рядом с ним на пледе лежал
длинный, почти в человеческий рост, посох из черного дерева со странным будто
бы светящимся изнутри зеленым камнем-набалдашником.
Второй мужчина, привлекательный шатен в изящном коричневом
костюме, выглядел озабоченным. Взгляд его медовых глаз метался из стороны в
сторону, реагируя на каждое движение и шорох. Одной рукой мужчина опирался на
землю, а другой нервно теребил шелковый шейный платок.
– Ваша Светлость, Вы слишком напрягаетесь, – лениво протянул
мужчина в зеленом, скосив взгляд необычных темно-изумрудных глаз на своего
спутника.
Мужчина в коричневом резко повернул голову в его сторону:
– Тебе легко говорить, Седрик, тебе не было приказано не
появляться в столице лично Ее Величеством.
– Вас это беспокоит? – Седрик изогнул черную бровь. – Даже в
текущей ситуации?
– Что же еще может меня беспокоить? Я планирую нарушить
прямой приказ своего сюзерена.
– Не сюзерена, а его супруги, я попрошу.
– Ты правда считаешь, что это что-то меняет?
– Нет. Но посмотрите на это иначе, Ваша Светлость, – Седрик
сделал пространный жест рукой в сторону бескрайних полей, держа травинку на
манер мундштука, – король не сегодня завтра откинет копыта…
– Седрик! Как ты можешь говорить такое о Его Величестве!
Седрик закатил глаза:
– Ты всегда такой серьезный, Квентин, это невыносимо, – его
голос звучал совсем не так, как мгновением раньше: в нем появились
капризно-обиженные нотки.
– А ты даже в такой серьезной ситуации продолжаешь
дурачиться и называть меня светлостью! – в голосе Квентина не слышалось злобы,
скорее дружеский упрек. К этому моменту даже самому твердолобому наблюдателю
стало бы ясно, что двое мужчин – давние друзья. Но вокруг не было ни души, если
не считать лошадей и полевую живность, но им не было до людских дел никакого
дела.
– Так вот, – продолжил Седрик, вновь придав своему голосу напускную
серьезность, – о чем это я, король – на смертном одре и в любой момент может
воссоединиться с Алором.
– Иначе ты бы ни за что не заставил меня поехать в столицу,
– пробурчал себе под нос его собеседник.
– Да-да, Вы нарушаете приказ, я помню. Но речь сейчас не о
том. Как Вы считаете, кто унаследует трон после трагической кончины Фридриха?
– Конечно же Вернон, – Квентин выглядел озадаченным, – он
старший сын.
– Старший сын, который последние пятнадцать лет, с самого
совершеннолетия, управлял Льежем? Он темная лошадка, дворяне его не поддержат.
– Как будто у них есть выбор. Он наследник престола.
– Ах, Ваша Светлость, для такого разумного человека Вы порой
проявляете удивительную наивность! Король может стать королем, и, что даже
более важно, надолго королем остаться, только при поддержке двора.
– На что ты намекаешь, Седрик?
– Я не намекаю, Ваша Светлость, я склонен говорить прямо.
Уверен, уже сейчас наши с вами друзья, – из уст Седрика последнее слово
прозвучало особенно мерзко, – подбивают клинья под позиции Вернона. Возможно,
им даже удастся убедить его отречься.
Квентин только усмехнулся:
– Я помню Вернона. Не думаю, что кому-то удастся его
запугать. Не после того, через что он прошел.
Седрик лениво пожал плечами:
– Тем хуже для него.
Мужчина замолчал, продолжая жевать травинку, пока Квентин
буравил его глазами. Наконец, тот не выдержал и спросил:
– И кого же, ты считаешь, поддержит двор?
– Ооо, – тут же оживился Седрик, – здесь есть множество
вариантов. Во-первых, есть группа министра финансов. Не знаю, в курсе ли Вы, но
в последние годы он стал очень близок с королевой. Если вы понимаете, о чем я.
При этих словах у Квентина дернулся глаз – движение столь
необычное для его обычно спокойного и, в отличие от его друга, почти лишенного
мимики лица.
– Так вот, – продолжил Седрик, – я думаю, министр будет
пытаться продвинуть Матильду на трон, напрямую или через какую-нибудь мерзкую
схему – это очень в его духе.
Квентин напряженно кивнул.
– Армия в лице генерала Троя на стороне Эсмеральды. Не знаю,
чем эта девчонка заслужила преданность вояк, сама она, конечно, от военного
дела бесконечно далека. Но может она…
– Пожалуйста, не продолжай, я знаю, куда это идет. Откуда ты
все это знаешь? Ты же не был при дворе даже дольше, чем я!
