Федька никогда не был в море дальше острова Котлин и, когда они вышли за Оркнейские острова, океан покорил его сразу и безоговорочно. Федька мог часами сидеть на баке, обдаваемый брызгами, взлетая на вершину волны и падая во впадину. Он приходил в каюту насквозь мокрый, несмотря на прорезиненный плащ, и счастливый. Аксинья, ворча, лично, никому не доверяя, сдирала с него мокрую одежду и растирала водкой докрасна. Федька только сопел и улыбался.
А потом задул юго-восточный ветер и барк, застопорив машины, поднял все паруса. По наклонной палубе нельзя было гулять, и Федька уговорил жену посидеть с ним на баке. Через час оба вернулись абсолютно мокрые, и глаза Аксиньи сияли восторгом. Веселка, растирая подругу, выговаривала ей:
- И что тебя понесло вместе с Федькой. Он-то, понятное дело, совсем без головы. А ты-то ведь всегда была такой благоразумной.
- Ага, - возражала Аксинья, с удовольствием поворачиваясь под ее руками. – Особенно благоразумной я была, когда сбежала из отчего дома к вам на озеро.
Однако, смутить Веселку было трудно.
- Это был эпизод, - сказала она, не прекращая трудов, - А в остальное-то время… Да и на озеро ты сбежала не потому, что была взбалмошная и непослушная. Нет, - Веселка плеснула на спину Аксинье водки и продолжила занятие. – Ты уже тогда думала, что станешь императрицей и это был твой первый шаг в нужном направлении.
- Рыжая, а про меня что скажешь? – спросил Федька, сидя в кресле замотанный по макушку в одеяло и держа в руках большую кружку с горячим ча-ем, в который для ядрености была добавлена та же водка. – Если уж ты взялась за роль дельфийской Пифии.
- А из тебя так ничего хорошего и не вышло, - отмахнулась Веселка. – Только и смог, что девицу смутить.
- Неожиданно, - изумленно сказал Федька.
… Океан «Князь Рюрик» пересек благополучно, не считая небольшого по-путного шторма, случившегося аккурат за сутки до захода в гавань Новгорода –на-Манна-Хате. Барк встал под разгрузку, потому что он кроме бывшей императрицы с мужем, подругой и свитой вез еще массу разного коммерческого груза для колоний. Гонять в балласте такой корабль не стал бы даже Император.
Аксинья съехала на берег, тепло попрощавшись с капитанами, причем сухопутный капитан все время норовил упасть в ноги и поцеловать край подола. Но девчонки быстро это дело пресекли, а Аксинья сказала укоризненно:
- Тебе должно быть стыдно, капитан.
На что тот бодро ответил.
- Нисколько, матушка.
Даже на бесстрастных лицах охраны появились улыбки.
Колонии на Манна-Хате было всего пять лет, а город уже выглядел солидно, хоть и был весьма невелик. Федька вспомнил как строился Княжеск и позавидовал местным строителям. Только первые дома городка были бревенчаты-ми в классическом, так сказать, понимании. А потом была воздвигнута электростанция. Именно воздвигнута, потому что сооружение, если не считать трубы, на электростанцию вообще не походило. Это, однако, не помешало с избытком снабдить городок электроэнергией. И рядом с обычной пилорамой, приводимой в движение паровой машиной, возник деревообрабатывающий завод, начавший выпускать как горячие пирожки типовые дома из бруса.
И покупателю достаточно было выбрать один из трех проектов и указать место. Через неделю дом был готов. А за отдельную плату могли огородить и подворье. Не все соглашались на типовые проекты. Для таких существовал отдельный поселок. Там затейливые терема соседствовали с совсем уже откровенными хибарами и, скорее всего, благодаря им поселок вид имел не богатый, а какой-то запущенный.
Голландцы, которые, узнав о заморских территориях и пользуясь тем, что через их Амстердам проходят трансатлантики, в больших количествах хлынули в Новый Свет и сперва селились, как и все, в Новгороде на Манна-Хате. Да и у наместника колонии были строгие указания – не допускать компактного по-селения чужеземцев, дабы не иметь в будущем такой головной боли, как диаспоры. Но потом голландцы, коих набралось уже полторы сотни, через голову наместника обратились прямо к Императору с просьбой разрешить им компактное проживание. Мотивировали они это коренным отличием в менталитете и в разных подходах к местному населению.
А тут как раз Германская империя, в которую трансформировался Орден, подошла вплотную к границам Голландии и стала посматривать на нее с жад-ным интересом. Среди голландцев усилилась эмиграция и кто-то умный в Имперском МИДе вписал в императорский рескрипт разрешение для голландцев основывать собственные поселения. А Император не вчитался и подмахнул. Наместник, что естественно, взял под козырек. И таким образом на северной оконечности Манна-Хата возник поселок Новый Амстердам.
Голландцы старательно блюли все законы Империи и колонии, но блюли их как-то по-своему. И придраться вроде не к чему, и в то же время все по-другому. Наместник же, имея перед глазами рескрипт императора, особо к голландцам и не приставал. И вот только перед самым приездом Аксиньи по-ступила жалоба от живших на острове индейцев на притеснения со стороны голландцев. На такие жалобы принято было реагировать быстро и остро. Иначе суд и Медногорск. Или, если повезет, строительство дороги. Голландский старшина был вызван для начала в службу по делам коренного населения и ткнут носом. Попытки оправдаться были тут же пресечены сведениями, собранными службой безопасности.
