В сквере витал медовый запах цветущих лип. Где-то в траве беспечно стрекотали кузнечики. Сквозь крону деревьев ярко светило солнце и его, падающие на землю, лучи расчерчивали детскую площадку черно-белыми полосами. С площадки доносился задорный смех, девчоночье повизгивание и скрип качелей.
Задрав вверх к теплому июньскому солнцу веселые мордашки и зажмурившись от его яркого света, на больших скрипучих деревянных качелях, крепившихся цепями к толстой перекладине, стоя качались две девчушки. Каждой из девчушек было по семь лет.
Они поочередно приседали, придавая качелям ускорение, и когда одна из них оказывалась наверху, в этот момент ей казалось, что она взлетает до самого неба и поэтому радостно вскрикивала.
«Эй, малышня, вас там еще не укачало? Может домой?» – крикнула им третья девочка, прикрыв журнал, который до этого увлеченно читала. Она была чуть постарше своих подружек, поэтому считала себя взрослой и более серьезной. Старшая девочка сидела в тени на деревянной лавочке под одной из раскидистых лип. И закатав шорты выше, она выставила под солнечные лучи свои длинные, худые, покусанные комарами ноги.
«Танюш, можно мы еще чуть-чуточку покачаемся?», – попросила ее одна из девочек с качелей с густыми темно-русыми волосами, заплетенными в длинную косу.
«Тань, а хочешь покачаться с нами?» – предложила вторая девочка с двумя рыжеватыми хвостиками и веснушками, рассыпанными по курносому носику и пухлым щечкам.
Таня презрительно фыркнула: «Вот еще! Что я маленькая что ли, с вами на качелях качаться?!».
Девочки продолжили свое веселое занятие, а Таня, обмахивая себя журналом, продолжила загорать, время от времени лениво посматривая в сторону девочек.
Через какое-то время девчонкам качаться на качелях надоело, они с хохотом спрыгнули на землю, наперегонки подбежали к Тане и уселись на лавочку, по обе стороны от нее.
«Давайте прыгать в резинку», – предложила девочка с темной косичкой.
«Нет, не хочу», – возразила ей рыженькая подружка, – «лучше на скакалке!».
Девочки начали спорить, выясняя, во что им следует играть дальше.
Но Таня их остановила: «Так, Геля и Оля. Слушаем меня. Прыгать мы больше не будем! Сейчас мы спокойно посидим, поиграем в слова и пойдем домой обедать».
«Геля, начинай!» – обратилась она к девочке с косой, сидящей слева от нее.
«Арбуз», – громко произнесла Геля.
«Мне на «зэ», – констатировала Таня, – «Заяц. Тебе на «цэ», Оля», – повернулась она к девочке с двумя хвостиками и веснушками, сидевшую от нее справа.
Оля скуксилась, скорчила недовольную физиономию и нехотя выдала: «Цапля».
Но уже вскоре все трое увлеклись новой забавой, сидя в тени липы и весело болтая ногами.
Их игру внезапно прервал топот множества ног, пронзительный свист и громкие возгласы: «Держи его!» «Лови!» «Сейчас мы тебе покажем!».
С гиканьем и криками «Ну что, попался!» на детскую площадку влетели четыре мальчишки лет девяти или десяти. Высокий худой темноволосый мальчик, который бежал первым, споткнулся, ничком упал в песок, но тут же перевернулся и попытался вскочить. Но его тут же толкнули, и он так и остался сидеть на земле. Трое пацанов окружили его со словами: «Ну, вот ты и попался, умник. Сейчас мы тебе покажем, как обзываться!».
Заметив сидевших на лавочке девочек, один из трех мальчишек – длинный белобрысый пацан с облезающим конопатым носом повернулся и грозно крикнул им: «Чего зырите! Пошли вон, малявки!»
От неожиданности девочки растерялись и испуганно друг к другу прижались. Вдруг Геля, заприметив что-то в траве, медленно спустилась с лавочки, подошла, наклонилась и подняла лежавшую на земле палку. Занесла ее над головой и сказала твердым злым голосом: «Трое на одного – это нечестно! Не трогайте его и проваливайте сами. А мы здесь играем! Мы пришли сюда раньше вас!»
Ее подружки в ужасе на нее смотрели, а белобрысый криво усмехнулся, сплюнул сквозь зубы и сказал, обращаясь к своим друзьям: «Нет, ну вы видали! Защитница выискалась! Ну-ка, Стас, разберись с ней!»
Стас, крупный полный пацан с красным и лоснящимся от быстрого бега лицом, отделился от остальных и стал медленно подходить к Геле. Та, не слова не говоря, сделала пару шагов в его сторону.
«Слышь, ты, мелкая, – тяжело дыша произнес Стас, приблизившись, нависнув над маленькой Гелей и толкнув ее в грудь, – Домой иди! Пока цела».
Геля пошатнулась и вдруг резко ударила Стаса палкой по лбу, затем с силой толкнула его и он, не удержавшись на ногах, плашмя грохнулся на землю. Из рассеченной брови по его щеке потекла кровь. Стас заревел от боли и унижения, а Геля все так же молча, грозно сверкая глазами, шагнула по направлению к остальным ребятам, вновь занося над головой палку.
Те некоторое время, поочередно, оцепенело, смотрели, то на плачущего Стаса, то на воинственную Гелю.
«Ну, ты даешь! Чокнутая! – удивленно протянул третий хулиган с намазанными зеленкой коленками и предложил остальным. – Пацаны, да ну их… пойдемте отсюда!
Оставив худенького паренька, так и сидевшего на песке, двое начали медленно отступать. К ним присоединился и всхлипывающий Стас, одной рукой пытаясь вытереть с лица кровь и слезы, а другой вытирая нос.
