Когда сумерки скроют день,
Я с ночью пью на брудершафт.
Я не знаю, что мне родней,
Тот манящий, загадочный шарм,
Соблазняющей, тихой ночи,
Или яркость безудержной жизни,
Бесконечного солнца лучи,
Или сны – порождения мыслей.
Я порой, пропадая во снах,
В отражениях сотен зеркал
Замечал только собственный страх,
Его злобный, блестящий оскал.
Разрастается тень за спиной,
Она множится, смотрит прям в душу,
И волочится днём за мной,
Чтобы вырваться ночью наружу.
И построив из шрамов тропу
Эта тень всё въедается в тело,
Не исчезнув уже поутру,
А меня поглощая всецело,
Оставляя внутри пустоту,
Только стужу и вечный холод.
Я один в этой бездне тону,
Временами цепляясь за повод
Заткнуть в своем сердце брешь
Мне когда-то знакомым чувством.
Но опять настигает рубеж
С головой в эту тьму окунуться.
И мелькают отрывки прошлого,
Где я будто другой человек.
Мне становится больно и тошно,
Ведь к нему не вернуться вовек.
Я лишь образ из сотен осколков
Забытых людей и ошибок,
Сидящих во мне так долго,
Что порою от них паршиво.
Я боюсь в глади чистой воды,
Не увидеть свой собственный лик.
Я боюсь не самой темноты,
