— Скажи, дор Кетлерен, этот род безумства часто встречается у землян? Их корни таковы, или это больные отростки?
Кетл удивленно повернулся к дозорному, позабыв сделать привычное замечание. Он не хотел, чтобы его звали «дором» — теперь, когда их домом стали горы, он потерял на это всякое право.
— О чем ты?
— Говорили — но я не верил, будто некоторые из них сами подрубают свое дерево на корню, по своему желанию! Вот, вот, посмотрите туда!
Кетл уже и сам понял, о чем речь. Он напряженно вглядывался в две маленькие точки в небе. Точки быстро увеличивались в размере.
Что-то привело его сегодня сюда, на пост, хотя обычно он этого места избегал. Они стояли на дозорной скале — с такой головокружительной высоты им было видно все. Огромное синее плато под ними окружали острые, уходящие в небо пики. За пиками — глубочайший обрыв. Там, далеко внизу, остался оскверненный город. И оттуда, со стороны обрыва, кто-то летел к горам, вот уже восемь светил надежно укрывавшим остаток народа Илии.
— Они знают, что за чертой их ждет смерть, — мрачно продолжал дозорный. — Давно — пять или шесть оборотов вокруг Фатаза — они не подлетали так близко!
— Они сейчас повернут обратно, — неуверенно предположил Кетл.
Но он уже видел, что не повернут — те два маленьких летательных аппарата, вроде илианских куори, только примитивные, медленные и неуклюжие.
— Что будешь делать? — он снова обернулся к дозорному.
— Что я должен делать, дор Кетлерен? Земляне не попадут в проход. Если они не остановятся, то врежутся в невидимую им преграду, и их отбросит на скалы. Кому это знать как не тебе, дор? Кокон работает отлично. Мы неустанно благодарим тебя за…
— А если это не военные? — перебил его Кетл.
Ему стало не по себе — теперь он еще внимательнее уставился вдаль, подключая {взгляд}.
— Это могут быть разведчики, дор Кетлерен, или, что еще хуже — старатели. Какая разница? Защита сейчас сработает.
Кетл молчал. Кокон пока крепок и его держит вовсе не охрана, но дозорные должны сообщать о каждой попытке проникновения. Разумеется, они делают свое дело, но… Последнее время Кетлу все чаще казалось, что противник, от которого они отгородились в пространстве, проникает в души илле изнутри. Разве прежде они могли так спокойно воспринимать гибель разумных?
Конечно, они в состоянии войны, и этот случай — определенно самозащита. Попытка попасть в горы — нападение, так решил Лайдер. Даже безоружные, земляне представляют угрозу, особенно старатели. Но все-таки есть что-то неправильное в уничтожении того, кто тебя даже не видит.
Пока война шла внизу, Кетл видел много погибших захватчиков, но сегодня, когда это происходит у него на глазах… Он сам, Кетлерен, убивает вот в эти минуты, и это вовсе не образ, а точное слово. Большой Лайдер постановил сохранить последний островок жизни Илии, и Кетл выполнил свою часть работы. И сейчас он боялся спросить, сколько землян погибли, прежде чем поняли, что в горы им не попасть.
Кетл продолжал изучать неуклюжие куори, которые стали уже размером с зерно.
— Там двое разумных, — отметил он, — в каждом куори по одному.
— Да? — равнодушно откликнулся дежурный. — Ага, так и есть… Хороший у вас взгляд. А я стал больше полагаться на обычное зрение.
Куда же текут их воды, если уже и {взгляд} им не нужен? Не проще тогда просто спуститься с гор и раствориться среди завоевателей?
— В первом куори я вижу светло-серого, с примесью коричневого, — продолжил описывать Кетл, — его цвета простые, совсем без оттенков. Он не слишком умен, и сейчас ему страшно — становится больше темно-желтого. А во втором… Силы мои, посмотри сам!
Кетл замер, не в силах оторваться, теперь он «смотрел» с закрытыми глазами — так было четче.
— Быть не может… никогда не наблюдал среди них такого, — дозорный теперь тоже таращился на маленький кораблик землян. — Фиолетовый? И синий, много синего.
— Нет, это не фиолетовый… это… индиго… настоящий индиго… — чуть слышно проговорил Кетл. — И очень чистый синий, ты прав. И еще зеленый, хорошего насыщенного оттенка. Но главное, это…
— Но, дор Кетлерен, у землян не бывает индиго!
— Ты не веришь тому, что видишь?
В этот самый момент первый куори резко развернулся и стал уменьшаться в размерах. Однако второй продолжал стремительно приближаться.
— Силы, простите навеки! — дежурный растерянно оглянулся. — Он летит за черту! Вот неприкаянная душа! Защита… почему она не сработала?
— Я пропустил его, — быстро произнес Кетл.
Дозорный таращился на него, не понимая.
— Дор Кетлерен, — забормотал в панике он, — тогда мне придется его сбить. Вы же знаете, что проникновение — это акт агрессии, и… У меня не хватит энергии погрузить его в сон на таком расстоянии, разве только вы?.. Но нет… нет, никто не должен попасть в горы! Лайдер…
Он сделал едва заметное движение, и на его ладони оказался серебристый, блестящий под утренним светилом, шарик. Шарик приподнялся в воздухе и завис над ладонью дозорного в смертоносной готовности.
— Оружие?!
Кетл даже не знал, что оружие, сработанное креза, еще сохранилось в горах. Но и погрузить кого-либо в сон на такой высоте — означало то же самое, что взорвать.
