Патрик уже год, как обитал в комнате на первом этаже с окнами на поле и тракт. Ниша окна – была его самым любимым местом. По вечерам перед сном он любил посидеть на тюфяке широкого подоконника и поразмышлять о чем-нибудь. Иногда он, так же, как и его брат Даник, предавался мечтаниям. Но брату Патрик в этом никогда не признавался. Ему нравилось представлять, что придет тот час, когда Мастер отпустит его на каникулы, и они с Даником смогут съездить к родителям. Кроме Патрика других учеников у Хеврония не было. Так что мальчишка, проводя дни в учебе, откровенно скучал. Ему так не хватало товарища, хотя бы такого как брат Даник. Пусть романтичный, пусть излишне добрый и доверчивый! Но с ним ведь можно поговорить о чем угодно! Не то, что с Хевронием…
В тот вечер Патрик, как обычно, пожелал спокойной ночи учителю и закрылся в своей комнате. Забравшись в нишу окна, он задумался о своем будущем. Но преследующие его неудачи в ученичестве снова овладели его мыслями, и он решил ложиться спать.
Собираясь уже погасить свечу на столе, он вдруг будто что-то вспомнил и передумал. Направившись к широкой кровати, он просунул руку под мягкую подушку и нащупал книжный переплет. Вытащив книгу из-под подушки, он постоял мгновенье в задумчивости. Взгляд его смягчился, ладонь ласково погладила старинное тиснение, напоминавшее ему какой-то герб – несколько непонятных для него знаков внутри кольца, от которого во все стороны расходятся лучи. Круг с лучами напоминал Патрику звезду, но вот знаки внутри нее были совсем незнакомыми.
Снова задумавшись о том, что могут означать неизвестные знаки, мальчишка медленно вернулся к столу у окна. Переставив на столе свечу в высоком медном подсвечнике ближе к окну, он снова забрался в нишу. Удобно устроившись на подоконнике, он раскрыл на коленях книгу. Пальцы его бережно коснулись первой прекрасной, будто живой, иллюстрации, мысли же снова потекли в привычном в последнее время направлении.
Ну, зачем мне понадобилось учиться на волшебника? – корил себя мысленно он. – Конечно, быть волшебником это так круто! И я хотел стать круче других! Сам не знаю, как я уговорил родителей отослать меня сюда, к Хевронию. Может, дед был прав? Не зря он возражал против этого ученичества! А я не слушал! Вот дуралей! Столько труда! А результат – ноль. Но зачем мне понадобилось быть круче других? Мне и так хорошо! Может, я и так круче, без волшебства всякого! Просто пока не знаю об этом!.. А может, это из-за Даника? – вспомнил он брата-близнеца, но тут же отбросил эту мысль прочь. – Нет! Даник совсем другой! Я и так круче него, зачем мне еще какие-то доказательства? Он добрый и совсем не любит приключений. Не то, что я!
Взгляд Патрика снова вернулся к раскрытым страницам книги. Удивительный мир, нарисованный на старинной бумаге, зачаровывал его. Высокие, блестящие в солнечных лучах, здания взвивались в небо как стрелы. Мимо одного из них пролетала железная птица, от другого устремлялся вдаль такой же стального цвета мост, – фантастический, совершенно чудной мир, в котором Патрику так не хватало привычной зелени родной Лейсконии. Пугающий, возможно даже, отталкивающий металлическим холодом и бездушием, но все равно притягательный… другой мир…
Патрик перевернул страницу, потом другую. Вот, – подумал он, остановив взгляд на более приятной для глаз картинке. – Так похож на наш. Зеленый луг, вдали виднеется каменный замок. Такой величественный и строгий, вот бы побывать в нем! – невольно подумал он. Потом тяжко вздохнул и захлопнул книгу. – Что я тут делаю, у Хеврония? – снова задал он себе вопрос. – У меня есть дедушкина книга, а я сижу здесь и размышляю о том, зачем решил стать волшебником! Есть у меня дар или нет, кто его знает? А книга есть! И мне надоело просто рассматривать в ней картинки! – сказал он вслух и решительно слез с высокого подоконника.
Первым делом он направился в маленькую кладовку. Там он отыскал свой рюкзак и принялся внимательно осматривать полки в поисках собственных и, главное, необходимых ему вещей. Спички, перочинный ножик, небольшой моток тонкой веревки, и самое важное – заветный кошель с золотыми монетами, который он так долго наполнял подарками от деда и родителей. Эти деньги Патрик копил на покупку собственного коня.
Растянув шнурок кошелька, он посмотрел на монеты, потом тяжело вздохнул и крепко затянул шнурок. Ничего, – подумал он. – Деньги везде пригодятся, а на коня я еще успею накопить. К тому же, может, в других мирах удастся обнаружить какой-нибудь клад. Там ведь, наверняка, нет лейсконцев! Это здесь только золотые жилы в горах остались!
Книгу он бережно вложил в рюкзак последней.
Собравшись, он переоделся в светло-коричневый, тонкой вязки, свитер, и удобный синий комбинезон. На ноги он надел ботинки на толстой подошве, как раз для похода по тракту, а на голову – серый берет с широким козырьком.
Оглядевшись с грустью по сторонам, Патрик накинул на плечи лямки рюкзака и подошел к окну. Сначала он задул свечу на столе, затем забрался в нишу и приподнял оконную раму. Стараясь не издавать никакого шума, он тихо выбрался наружу. Бесшумно ступая по траве лужайки, он пробрался через двор и вышел за калитку. Несколько метров от дома Хеврония, и вот он и на большой дороге.
