Раннее утро. Кофе. Имбирь, собака породы кавалер кинг чарльз спаниель, спокойно спит на диване, когда чашка выскальзывает из моих рук и звонко разбивается.
Подхожу ближе к свету и перечитываю письмо вновь:
"Брунхилд Беккер,
Вам пишет капитан полиции из деревни, где проживает ваша сестра Сванхилд Рихтер, урожденная Фукс. Спешу сообщить вам, что она найдена мертвой в собственном доме. Сегодня вечером, у вас уже вчера, мы получили звонок от человека по имени Олберих Винклер, который в то время посетил дом убитой, и немедленно выехали на предполагаемое место преступления. В 22:24 тело было проверено и никаких повреждений выявлено не оказалось.
Предполагаемая причина смерти – самоубийство.
Приношу искренние соболезнования,
капитан Лотэйр Кюн."
Комкаю бумагу и сжимаю ладонь в кулак. Слезы скатываются по щекам. Имбирь удивленно следит за мной.
– Сванхилд… – шепчу я и удрученно падаю в кресло, – Как тебя угораздило?
Избавляюсь от осколков, собираю саквояж, накидываю пальто и восьмиклинку отца, теперь походя на непоседливого дворового парнишку, беру Имбирь и покидаю квартиру. Она не могла покончить с жизнью. Не Сванхилд! Кузина ни за что бы так не поступила, это даже в теории звучит глупо! Она же всю жизнь пугалась всего, была ранимой, светлой. Как же…
Запрыгиваю в поезд и сажусь в самый угол. Ехать пару часов. Широкая коса выглядывает из-под восьмиклинки, но умело убираю ее обратно. С дворового парниши и спрос меньше, чем с необразованного пекаря-девчонки.
Имбирь лежит под боком и даже боится поднять морду. Глажу ее, успокаивая. Имбирь больше семи лет, она не боится отправляться со мной в любые приключения.
Пассажиры молча занимают свои места по мере движения поезда, а я все не могу унять бешеный поток мыслей.
Сванхилд… Я не общалась с ней лет пять, когда наши пути разошлись в мои двенадцать. Она вышла замуж за взрослого аристократа, а меня родители увезли в Дюссельдорф подальше от родной деревни. Я отправляла весточки сестре, и она продолжала учтиво отвечать на них, но мы никогда не пересекались после ее свадьбы.
До сих пор у нее все было хорошо по письмам, она оставалась одним из лучших врачей деревни, тогда как я лишь отписывалась о вновь неудачной попытке опубликовать книгу. Это пропащее дело. Дело всей моей жизни. Но и работы в пекарне мне вполне хватает.
– Позволите? – еле заметно перевожу взгляд на говорившего.
На место рядом указывает высокий парень с черными волосами до плеч. Волны аккуратно спадают, взгляд уставший, но черты аристократа видно невооруженным взглядом. Кидаю быстрый взор на его ладони, замечаю нервное подергивание конечностей и мозоли на левой руке, но скрипки при нем нет. Синяки под глазами, плохо спит, сухая кожа. Бессонница? Его не шатает, походка достаточно устойчивая. Рука тянется к карману. Недавно бросил курить?
– Конечно, – бросаю мимолетную улыбку и сажу Имбирь на свои колени.
Парень ставит рядом чемоданчик и усаживается. Ладонь его нервно сжимает переносицу. Достаю из кармана конфету и протягиваю ему.
– Поможет от тяги к сигаретам.
Он удивленно поднимает взгляд на меня.
– Откуда вы… Ах, не важно, – усталая усмешка трогает его губы, парень не отказывается от сладости и быстро закидывает конфету в рот, – Благодарю. Стеффен Хорн.
– Зовите меня Хорек.
Господин Хорн изумленно хмурит брови и искренне улыбается.
– Хорек? Неуважительно незнакомую девушку называть столь странно, не находите?
– Мне так легче. Где же ваша скрипка?
Удивление его растет по мере продвижения нашего разговора.
– У вас выдающиеся навыки детектива, госпожа.
– Бросьте, я догадливая, всего-то.
– Нет, отнюдь. Я бы назвал вас одной из самых интеллектуальных и внимательных девушек,что я встречал за всю свою жизнь.
– Не говорите так, будто вам далеко за сорок.
– Кажется, мое самоосознание примерно на таком уровне, но нет, я юн и необразован.
– И критичны, смею заметить.
– А вы довольно разговорчивы, госпожа Беккер.
Теперь уже моя очередь удивляться, но я не успеваю и слова произнести, когда господин Хорн начинает смеяться, ставя меня в еще больший ступор. Некий мужчина средних лет напротив, громко фыркнув, сильнее утыкается в газету.
– Будьте тише, господин Хорн, – стремлюсь осадить собеседника и замечаю, как лицо его слегка покраснело, – Да, вы правы, моя фамилия Беккер. Брунхилд Беккер. Что сподвигло вас на эту мысль?
– Кашемировое пальто вашего, полагаю, отца, – он указывает на еле видную надпись "Беккер", уже давно отпавшую от пальто, – Вы из семьи пекарей?
– У нас своя пекарня, да, но фамилия случайно совпала с этим.
– Весьма недурно. Когда запланированы похороны сестры?
Тут у меня будто земля уходит из-под ног.
– Не удивляйтесь, – господин закидывает ногу на ногу, невольно тянется к карману вновь, но быстро себя одергивает и сцепляет руки в замок, – Если бы вы не спешили, то письмо со штемпелем таможни и штампами не выглядывало у вас из кармана, – только сейчас замечаю торчащий конверт, – Также ваш заспанный вид – вы не спали сегодня, даже не легли. Писали?
Смело поднимаю на него глаза. Наши взгляды хлестко пересекаются.
– Вы детектив, я права? Частый, – вижу его запонки и часы, намекающие на нескромное состояние владельца.
