***
Кажется, все началось тем летом.
Тем летом меня направили больше чем на месяц читать лекции в городе Сочи. Несколько нефтяных компаний сочли Июнь и Июль оптимальным временем, чтобы на юге провести для своих сотрудников курсы повышения квалификации и совместить для них «приятное с полезным». Десять-пятнадцать человек прилетали на неделю и улетали, а я встречал новую группу.
Университет, где я преподавал экономику, выделил мне в помощь ассистентку. В принципе, я был знаком с Алёной еще и до командировки. Мы встречались в коридорах и кабинетах лишь на несколько секунд, приветствовали друг друга и убегали. Теперь же у меня была неограниченная возможность рассмотреть ее и поговорить с ней на интересующие темы.
Я разглядывал Алёнины коленки под задравшейся юбкой, когда мы ехали в аэропорт на служебном микроавтобусе, сидя лицом к лицу. Я заглядывал ей в декольте, когда сидел рядом с ней в самолете. На протяжении нашей дороги, я обозревал ее с тыла, в профиль, анфас и даже сверху, когда стоял рядом с ней, сидящей.
Аэропорт Адлера встретил нас убожеством рукотворных построек и величием природы вокруг. Жаркое южное солнце и запах близости моря заставили меня почувствовать себя счастливым отпускником. Что-то похожее, видимо, испытала и Алёна, когда мы вышли из аэровокзала – она скинула кофточку, задрала личико к солнцу и замерла на несколько мгновений, потом повернулась ко мне и с улыбкой протянула: «Ох, класс!». Со стороны мы могли бы сойти за семейную пару, прилетевшую на отдых.
Разместили нас на окраине Сочи в Хосте – поселке километрах в десяти от центра города – входящего в понятие «Большие Сочи». Пансионат «Зеленый Мыс», принадлежавший крупному нефтяному холдингу, поражал своей роскошью на фоне облупленного и местами покосившегося жилого фонда, который мы видели по дороге из аэропорта. Нас с Алёной заселили в соседних номерах с видом на море. Я вышел на балкон, сел в обжигающий шезлонг, нагретый щедрым солнцем, расправил взгляд поверх елей и кипарисов, сбегавших вниз к пляжу, поверх искрящейся морской глади, до самого горизонта, и опять почувствовал себя счастливым.
***
Первую половину нашей командировки мы с Алёной почти что не расставались ни на минуту в течение дня и только глубокой ночью после посещения одного из питейных заведений прощались у дверей своих номеров. Да и как было расстаться?! На завтрак мы будили друг друга, чтобы не проспать. Завтракали вместе и сразу затем собирались у меня. Алёна уточняла темы семинаров из расписания, мы подыскивали необходимый материал в моих папках, а при необходимости распечатывали из ноутбука. В перерывах между занятиями мои слушатели приглашали нас – обязательно двоих – пойти с ними на обед, а по окончании – очень часто еще и на ужин. Приглашающие были для нас самих весьма интересны и поэтому – особенно поначалу – мы обычно не отказывали. После ужина в таких компаниях мы, уже вдвоем, шли в шумные кафе и бары Хосты или ехали в центр Сочи выпить алкоголя вдали от глаз наших «студентов».
Однажды, где-то после двух недель нашего пребывания на берегу Черного Моря, поздно ночью, мы с Алёной возвращались «в номера» по центральной аллее парка нашего пансионата. Аллея была скупо освещена редко стоящими уличными фонарями, которые, по сути, представляли собой небольшие прожектора, подвешенные на высоких столбах. Они давали направленный свет вниз, почти ничего не освещая вокруг, и создавая максимальный контраст между освещенными островками и тьмой. На лавочках, стоящих не у фонарей, только по вспышкам зажигалок, мобильных телефонов и некоторой светлой одежде можно было различить сидящих там людей. Когда мы с Алёной подходили к одному из таких островков света, на него шагнули две девушки, прогуливающиеся по аллее. Они проникли в мое сознание так внезапно и так отчетливо, что я почти остановился от неожиданности. Я нескромно обшарил взглядом одну из них с головы до ног. Ища в ней «пленительную» красоту, я с облегчением «свободы от плена» ее не обнаружил, и гадкое чувство «я бы не стал с ней встречаться» согрело мою душу.
Зато вторая девушка! У меня не было возможности хорошо рассмотреть ее, ибо я, те доли секунд, что они проходили под фонарем рассматривал ее подругу, но по ускользающим в темноту чертам и формам, немного обернувшись, я уловил и даже почувствовал телом, что она – то, что нужно! Моей первой реакцией было броситься за ней с какой-нибудь тривиальной фразой, но я не бросился: «Я не могу. Я же с Алёной! И даже если она не моя девушка, ей все же будет неприятно, что ее знакомый мужчина прямо при ней кинулся к другой!»
Мы шли с Алёной дальше, а я недоуменно обдумывал, откуда у меня взялось столько уважения к всего лишь возможным чувствам Алёны? Во время этих размышлений я натолкнулся на мысль, которая серьезно расстроила меня и которая впоследствии являлась источником моих частых переживаний и неуверенности в себе. Она нестерпимо усиливала боль в мои черные часы. Столько раз я хотел опровергнуть ее, забыть. Лучше бы мне она вообще в голову не приходила!
«Боже мой! – размышлял я. – С чего ты взял, что ты имеешь какие-то обязательства перед Алёной или что она ожидает от тебя преданности?! За все время нашего совместного пребывания она не показала, ни в малейшей степени, что ей нужно от тебя чего-то большего, чем просто приятной командировки двух коллег. Да и ты сам, разве ты желаешь каких-либо отношений с ней?! Алёна – милая девушка, очень симпатичная, но ведь ты не влюблен в нее! Ты ее даже не хочешь! Чего же ты прячешься за отношения, которых нет, и даже запретил себе сделать попытку на «реальные» отношения, пусть и, наверное, краткие?»
