План экспедиции. – Мулы. – Конское снаряжение. – Инвентарь. – Питательные базы. – Прибытие Дерсу. – Помощь, оказанная моряками. – Залив Петра Великого. – Остров Аскольд. – Залив Преображения. – Плавание на миноносцах. – Прибытие в залив Ольги. – Высадка на берег. – Горбуша
С января до апреля я был занят составлением отчётов за прошлую экспедицию и только в половине мая мог начать сборы в новое путешествие. В этих сборах есть всегда много прелести. Общий план экспедиции был давно уже предрешён, оставалось только разработать детали.
Теперь обследованию подлежала центральная часть Сихотэ-Алиня, между 45° и 47° северной широты, побережье моря от того места, где были закончены работы в прошлом году, – значит, от бухты Терней к северу, сколько позволит время, и затем маршрут по Бикину до реки Уссури.
Организация экспедиции 1907 года в общих чертах была такая же, как и в 1906 году. Изменения были сделаны только по некоторым пунктам на основании прошлогоднего опыта.
Новый отряд состоял из девяти стрелков[1], ботаника Н.А. Десулани, студента Киевского университета П.П. Бордакова и моего помощника А.И. Мерзлякова. В качестве вольнонаёмного препаратора пошёл брат последнего Г.И. Мерзляков. Лошади на этот раз были заменены мулами. Обладая более твёрдым шагом, они хорошо ходят в горах и невзыскательны на корм, но зато вязнут в болотах. В отряде остались те же собаки: Леший и Альпа.
В конском снаряжении пришлось сделать некоторые изменения. Из опыта выяснилось, что путы – вещь малопригодная. Они цепляются за пни, кусты и сильно стесняют движения коней, иногда совершенно привязывая их к месту. Лошади часто их рвут и теряют, в особенности в сырую и дождливую погоду. Вместо пут мы купили канат для коновязи недоуздки в двойном числе и колокольчики.
В хозяйственной части тоже пришлось кое-что изменить. Например, мы совершенно отказались от медных чайников. Они тяжелы, требуют постоянной полуды, у них часто отпаиваются носики. Несравненно лучше простые алюминиевые котелки разного диаметра. Они прочны, дёшевы, легки и при переноске вкладываются один в другой. Для ловли рыбы в реках мы захватили с собой маленький бредень.
Самое важное в походе – уметь предохранить спички от сырости: сплошь и рядом случается вымокнуть до последней нитки. В таких случаях никакая обёртка из коней или резины не помогает. Во время ненастья спички не загораются далее тогда, когда они не были подмочены. Самое лучшее средство – укупорить спички в деревянную коробку с хорошо пригнанной крышкой. От сырости дерево разбухает, и крышка ещё плотней прижимается к краям коробки. Этот неприкосновенный запас спичек я хранил в своей сумке. Стрелкам для табака были куплены резиновые кисеты с затяжными завязками. Кроме того, на всякий случай мы захватили с собой целлулоид, кремень, огниво, трут и жжёную тряпку.
Инструменты и приборы были те же, что и в прошлом году. Только прибавился плотничий инструмент: бурав диаметром в 8 миллиметров, рубанок, долото, напильник и поперечная пила с разводкой. Фотографические пластинки для предохранения от сырости были запаяны в цинковые коробки – в каждой по дюжине. Не были забыты и подарки для туземных женщин и детей в виде бус, пуговиц, гаруса, шёлковых ниток, иголок, зеркал, перочинных ножиков, серёг, колец, разных брелоков, цепочек, стекляруса и т. д. Самыми ценными подарками для мужчин были топоры, пилы, берданки кавалерийского образца и огнеприпасы.
За месяц вперёд А.И. Мерзляков был командирован во Владивосток за покупкой мулов для экспедиции. Валено было приобрести животных некованых, с крепкими копытами. Мерзлякову поручено было отправить мулов на пароходе в залив Рында, где и оставить их под присмотром трёх стрелков, а самому ехать дальше и устроить на побережье моря питательные базы. Таких баз намечено было пять: в заливе Джигит, в бухте Терней, на реке Такеме, на реке Амагу и на реке Кумуху, у мыса Кузнецова.
В апреле всё было закончено, и А.И. Мерзляков выехал во Владивосток. Надо было ещё исполнить некоторые предварительные работы, и потому я остался в Хабаровске ещё недели на две.
Я воспользовался этой задержкой и послал Захарова в Анучино искать Дерсу. Он должен был вернуться к Уссурийской железной дороге и ждать моих распоряжений.
От села Осиновки Захаров поехал на почтовых лошадях, заглядывая в каждую фанзу и расспрашивая встречных, не видел ли кто-нибудь старика гольда из рода Узала. Немного не доезжая урочища Анучино, в фанзочке на краю дороги, он застал какого-то туземного охотника, который увязывал котомку и разговаривал сам с собою.
На вопрос, не знает ли он гольда Дерсу Узала, охотник отвечал:
– Это моя.
Тогда Захаров объяснил ему, зачем он приехал. Дерсу тотчас стал собираться. Переночевали они в Анучине и наутро отправились обратно. 13 июня я покончил свои работы и распрощался с Хабаровском. На станции Ипполитовке Захаров и Дерсу прожили четверо суток, затем по моей телеграмме вышли к поезду и сели в наш вагон.
Я очень обрадовался приезду Дерсу. Целый день мы провели с ним в разговорах. Гольд рассказывал мне о том, как в верховьях реки Санда-Ваку зимой он поймал двух соболей, которых выменял у китайцев на одеяло, топор, котелок и чайник, а на оставшиеся деньги купил китайской дрели, из которой сшил себе новую палатку. Патроны он купил у русских охотников; удэгейские женщины сшили ему обувь, штаны и куртку. Когда снега начали таять, он перешёл в урочище Анучино и здесь жил у знакомого старика гольда. Видя, что я долго не являюсь, он занялся охотой и убил пантача-оленя.
