Гнездо орла

Самое время!

Издательство «Время»

http://books.vremya.ru

letter@books.vremya.ru

© Елена Съянова, 2025

© «Время», 2025

«Гнездо орла» (Kehlsteinhaus), второй роман трилогии о лидерах Третьего рейха, имеет точные временные рамки: от 17 ноября 1937 года по 4 декабря 1939 года – дату последнего упомянутого в нем документа. Отсылок к архивным свидетельствам в романе немало, но даже и в тех случаях, когда их нет, я могла быть указать точную дату практически каждого описываемого эпизода, если бы это была научная или научно-популярная работа. Документов я получила так много, что весь упомянутый период времени можно было буквально хронометрировать, снабдив текст ссылками на источники.

При создании первого романа трилогии «Плачь, Маргарита», персонажи которого еще только вступали на свой безумный и кровавый путь, я опиралась в основном на их письма и дневники. И после изматывающей работы над этим романом мне было трудно представить, как можно продолжить описывать любовные истории и прочие перипетии личной жизни тех, кто с этого пути уже не свернет. Поэтому я решила весь трехлетний период так называемого рассвета Третьего рейха представить в формате, близком к историческому исследованию, и выбрала жанр документального романа.

Приказы, резолюции, протоколы, расшифровки стенограмм, официальные сообщения и внутренние инструкции, речи, планы, карты, макеты и чертежи… Я до сих пор так и не поняла, кто был тот шутник (или команда шутников), который весь этот массив документов подобрал весьма странным образом. В папки с докладными были аккуратно вложены записочки типа «Прекрати насиловать здравый смысл, сукин сын» (причем с английским написанием – common sence) или, например, чертежи построек курорта Прора на острове Рюген, приправленные ироническими четверостишиями о грандиозных планах Трудового фронта (никто, кроме Геббельса, себе такую вольность позволить не мог бы). На расшифровках стенограмм с оборотной стороны – карикатуры на Геринга и Лея (кроме Гитлера, больше некому это сделать); а на некоторых приказах Гиммлера – множество французских междометий, приписанных зеленым карандашом. И среди всего этого – письма, письма, письма.

Я долго откладывала их в сторону, решив прочитать позже, когда завершу историческое исследование. Тем более что даже в сухих расшифровках стенограмм многочисленных совещаний и заседаний попадались и записи, которые приходилось разгадывать.

Один пример: расшифровка стенограммы Партийной комиссии по вопросу о «полезных эмигрантах» и Abwanderung, утечке мозгов (здесь же уточню: получается, что этот термин первыми ввели не англичане в начале 1960-х, а Фердинанд Порше[1]). Заседание ведет Ганс Ламмерс, шеф имперской канцелярии; присутствует Борман. 8 декабря 1937 года – дату себе выписала, она точная.

Вообще, большую часть времени работы в архиве приходилось адски напрягать память, чтобы, выйдя на улицу, быстренько записать как можно больше информации. Вести записи в самом архиве запретили. Хотя позже я заметила, что никто процесс не контролирует (камер не было), и нужно было только входить и выходить с пустыми руками. И мы с коллегами стали вести себя как «студенты наоборот», то есть не приходили, а уходили, напичканные шпаргалками, упрятанными во всех укромных местах одежды и обуви.

Итак: расшифровка стенограммы заседания от 8 декабря 1937 года. Берлин. После доклада Порше слово берет Борман, чтобы донести до собравшихся мнение фюрера, которое он, как обычно, цитирует по записи из своего блокнота (блокноты Бормана – уникальный материал!).

Мне показался непонятным вот такой пассаж, почему я его и выписала: «Не шотландцу, но немцу – немцу – мы обязаны бесценной жизнью нашего товарища! И будь он хоть трижды еврей, этот Чейн, – он и ему подобные должны работать на Германию!»

Сказанное я «расшифровала» следующим образом: Эрнст Чейн, биохимик, занимавшийся очисткой открытого Флемингом (вот кто шотландец) пенициллина. Вакцина, оперативно доставленная самолетом из Оксфорда, и спасла «бесценную жизнь» товарища. Им был лидер Трудового фронта, глава орготдела партии Роберт Лей, о котором несколько дней – и в день работы совещания – газеты писали, что он находится при смерти из-за заражения крови.

Сюжет я, конечно, изучила от начала до конца, но пересказывать здесь не стану. Добавлю только, что таким образом сделала небольшое открытие – Эрнст Чейн, будущий нобелевский лауреат, получил вакцину на год раньше, чем о том сообщается в его биографии, а первым «подопытным» оказался нацистский функционер Лей. Мог, конечно, и помереть, но нет – выжил-таки.

Однако, раскручивая этот и другие «сюжеты», я снова взялась за отложенные письма. Линии выстраивались словно сами собой: попытки Юнити Митфорд женить на себе Гитлера и тем изменить политику Британии, любовь и борьба Маргариты Гесс, ее рай и ад – история женщины, не принявшей ничего из того, за что боролись ее муж и брат. Среди писем нашла исчерканную вдоль и поперек, переписанную оркестровку увертюры к опере «Лоэнгрин», автор – Гитлер. Хотелось засунуть ее подальше, сделать вид, что не заметила. Снова попались стихи Геббельса – их было много, но восьмистишие с названием «Хрустальная ночь» я «не заметить» не могла и перевела (на высокую художественность не претендую). Написано оно было 11 ноября 1938 года, сразу после еврейских погромов. Видимо, с досады – все остальные вожди разъехались, а его оставили в столице объясняться с прессой.