Это случилось задолго до окончательного падения сикхских княжеств в Пенджабе в 1848 году. Я, Элвер Энсен, возвращался домой в Англию после службы полковым врачом в Ост-Индской компании. Я сел на корабль в городе Бхагалапур и отправился по Гангу в Даймонд Харбор, чтобы пересесть затем на большой корабль.Это случилось задолго до окончательного падения сикхских княжеств в Пенджабе в 1848 году. Я, Элвер Энсен, возвращался домой в Англию после службы полковым врачом в Ост-Индской компании. Я сел на корабль в городе Бхагалапур и отправился по Гангу в Даймонд Харбор, чтобы пересесть затем на большой корабль.
Я стоял на качающейся корме корабля и смотрел на провожающих. Пёстрые одеяния индусов в яркий солнечный день утомили глаза, но я остался до тех пор, пока корабль не миновал излучину реки. Гавань скрылась за поворотом, но шпили дворцов Бхагалапура ещё долго виднелись позади. Иногда мерещилось, будто в водах реки движется большая чёрная рыба, словно преследуя корабль с какой-то своей целью. Думаю, виновато тому чувство неотвратимого рока, поселившееся во мне с полгода назад.
Утомлённый жарой и видением я спустился в каюту и попытался поспать. Но галлюцинации продолжали терзать утомлённое сознание. В полудрёме я слышал топот ног матросов по деревянной палубе, обрывки разговоров, случайные фразы. Не знаю, заснул я всё же или нет, потому что, очнувшись, не почувствовал себя отдохнувшим, будто я лишь на мгновение закрыл глаза.
Я поднялся на палубу и увидел, что уже стемнело. Небо затянуло. Сквозь прорехи в облачном покрывале пробивался лунный свет. Причудливым образом они рисовали спицы гигантского колеса. Как будто Индра оставил свою колесницу на небе и отправился отдыхать. Облака медленно расступились, пропуская бледную и холодную Луну. Сколько войн и смертей видело её белое око, как много катастроф и несчастий. Я покидал страну, раздираемую сражениями, оставлял запах гниющей плоти и стоны, полные боли. Наконец-то.
Утром показалась Калькутта. Город приближался, берега расходились всё шире. Мы держались правого берега, густо усеянного деревнями. Капитан сказал, что прежде, чем отправиться дальше, мы заберём пассажиров. Мы пришвартовались в порту и бросили сходни.
С тех пор, как я впервые увидел город, прошло долгих семь лет. Признаться, я не почувствовал желания сойти на берег и прогуляться, хотя была возможность. Индия утомила меня, мой образ жизни здесь изменился до неузнаваемости, он лишил меня всяких чаяний и надежд. Но об этом позже.
На борт поднялись супруги Бронсоны – Генри и Алисия. Они тоже возвращались в Англию. Он был мужчиной сорока пяти лет, с длинным жёлтым лицом, прямой как палка. Он напоминал раздражительного хищника, когда смотрел на тебя бледными жестокими глазами. Еë же возраст приближался к тридцати. Миссис Бронсон боялась оторвать взгляд от пола и всё время держалась за спиной мужа, словно он её щит. В иных обстоятельствах я бы обрадовался тому, что путь до Англии пройдёт в компании людей, превосходящих происхождением простых матросов, но я слишком вымотался из-за болезни.
Знакомство с Бронсонами вышло сухим и коротким, и вплоть до того, как корабль вышел в устье реки, мы не разговаривали. Наконец в порту Даймонд Харбор мы пересели на чайный клипер. К ночи корабль вышел в Бенгальский залив, впереди лежал Индийский океан.
Тяжесть влажной ночи опустилась на мои плечи. Я чувствовал соль на губах. Капитан клипера, Роберт Строб, пригласил меня и Бронсонов на чай. Юнга, индийский мальчик лет пятнадцати, подал угощения.
Капитан Строб откинулся на спинку скамьи, довольно положив руку себе на живот.
– Я плаваю уже восемнадцать лет, – рассказывал Строб. – Много разного видел, но воды Индийского океана хранят тайн больше всех. Думаю, это связано с Ганг. Страшная река. Река мертвецов. Один мой приятель говаривал, что Индия – это Ад, индусы – черти, а Ганг на самом деле Стикс. – Он хрипло рассмеялся. Сунув трубку в зубы, он немного подумал. – Как бы то ни было, хоть это и кажется шуткой, но я верю, что Ганг течёт наполовину в земном мире, наполовину в потустороннем. И сквозь её воду приходят чуждые нашему миру существа. Человек просто не в силах придумать столь чудовищный пантеон богов и духов, который придумали индусы.
Это чрезвычайно впечатлило меня. Река, что течёт по ту сторону земной жизни. Иначе зачем бы индусы спускали прах мёртвых в её воды?
Я лежал в каюте и размышлял над сказанным, как услышал приглушенный стук и бормотание. Я приник к стене и замер. Снова стук. Как будто швырнули что-то или кого-то на пол. Справа как раз расположились Бронсоны. Может, Алисию укачало? Она упала?
Я покинул каюту и постучал к соседям. Генри не сразу открыл. Я извинился и сказал, что иду в камбуз за водой, и могу принести и им. Алисию я заметил мельком – она сидела на кровати в пол-оборота к двери и прижимала руку к щеке, – затем Генри загородил проход. Он вежливо отказался и сказал, что они уже ложатся спать.
Признаюсь, как он не понравился мне ещё вначале, так и дальше впечатление о нём не изменилось. В следующие пять дней я ещё больше уверился, что он бьёт жену. Впрочем, история о другом.
