– Ты живой? – Марк стоял, прижавшись ухом, к крышке багажника. Он постучал, но так и не услышал ни звука. Испуганный он отпрянул, и кровавое пятно, что осталось на металле, тут же смыло водой.
Всего минуту назад синий форд седан на большой скорости въехал в выбоину и вылетел в кювет. Хлестал ливень. Автомобиль лежал на боку, а его колёса продолжали вращаться по инерции. Марка выбросило из машины. Он быстро пришёл в себя, когда едва не захлебнулся водой из лужи. Нелепая смерть миновала его. Он поднялся и на шатких ногах поспешил к автомобилю. Поскользнувшись на мокрой траве и грязи на склоне, Марк покатился вниз и едва не свернул шею. Попытка мироздания убить его под номером три.
Марк вцепился в крышку багажника и попытался открыть, но её перекисло и заклинило. Прежде времени пугаться не стоит – двигатель всё ещё работал, вот и не слышно. Так он думал, пробираясь к передку автомобиля.
– Мишель?! – Марк ладонью стёр грязь с лобового окна и несколько мгновений вглядывался в чёрное нутро форда. По стеклу изнутри ударили, и он вздрогнул. Глухо раздался сердитый голос.
– Вытащи меня!
– Как брат? Скажи ему, пусть выбирается. Перевернём автомобиль, – прокричал он. – Сможешь выключить двигатель?
Мишель дотянулась до зажигания. Вмиг всё стихло, остались лишь звук барабанящего дождя и ругань Хосе на испанском. Из окна заднего сидения высунулись жилистые руки, и следом коротко стриженая голова.
– Это твоя вина! Твоя! – Хосе уставился на Марка, пытаясь при этом вылезти наружу.
– Моя?! – заорал в ответ Марк.
С утра Хосе начал с поддёвок и закончил почти рукоприкладством. Так что Марк не собирался помогать ему, а стоял и смотрел, как мексиканец корячится и кряхтит. Наконец Хосе спрыгнул на раскисшую от воды землю. Ливень в мгновение промочил его насквозь. Набычась, он подскочил к Марку.
– Сукин сын, ты чуть не угробил нас! – Хосе уткнулся лбом в лоб Марка. – Если ты покалечил мою сестру, я убью тебя!
Марку перекосило лицо, когда Хосе больно ткнул его в грудь указательным пальцем. Сплюнув под ноги, Хосе отстал. Он обошёл автомобиль, оценивая ситуацию.
– Мы не сможем даже перевернуть тачку, не то, что вытолкать. Посмотри, всё раскисло. Если кто и проедет здесь, он нас не заметит, – подвёл он итог. Он размял правое плечо и шею. – Легко отделались.
– Вы долго будете трепаться? – заорала Мишель.
Марк ладонью отёр лицо, он почти ничего не видел. С подбородка Хосе бежала тонкой струёй бежала вода. Оставаться у машины не было смысла.
– Пойдём пешком. По-моему, в ту сторону, – указал Марк туда, где начиналось кукурузное поле. – Мишель, давай сюда!
Марк сбегал на дорогу за дорожным знаком, предупреждающим о ремонтных работах. Именно из-за него они попали в аварию – кто-то оттащил и бросил его на обочину. Марк сработал им как ломом и вскрыл багажник. Спёртая смесь запахов старого нестиранного одеяла, бензина и машинного масла вырвалась наружу, и худое тело вывалилось и устремилось на землю. Марк вовремя успел подхватить.
– Что там? – Мишель, с испачканным кровью лицом, с тревогой смотрела на Марка, который пытался нащупать пульс на шее белобрысого молодого мужчины.
– Жив. Дай одеяло.
Уложив «багаж» на землю, Марк велел забрать вещи. Пока брат с сестрой занимались ими, он склонился над пленником и похлопал его по щеке.
– Эй, просыпайся. Ты как? – спросил он, услышав сдавленный стон. – Мы попали в аварию, слышишь? Мы у поля. Далеко до фермы?
– Не знаю… Минут сорок. Дом со стороны грунтовки.
Марк в злобе поджал губы, но аккуратно поплотнее завернул мужчину в одеяло. Сзади раздался чавкающий звук.
– Как там твой «лотерейный билет»? – издевательски спросил Хосе.
– Хватит, – оборвала сестра. – Когда Марк устанет, ты потащишь его.
Не без труда они взвалили мужчину Марку на спину. Мишель обвязала их по талии верёвкой. Мокрые насквозь, продрогшие они тронулись в сторону поля за проволочной изгородью, и вскоре скрылись за стеной кукурузных стеблей высотой со взрослого мужчину. Мишель шла впереди, освещая фонариком дорогу. Внезапно она встала как вкопанная. Хосе потеснил её, и Марк услышал, как он присвистнул.
– Твою мать, как живой!
На маленькой полянке с высокой балки глазами-крестиками на них смотрело пугало. Лицо было сделано из мешка, тело смастерили так хорошо, что казалось будто к столбу привязали человека.
– Не знаю, – сказала Мишель. – Кусок дерьма какой-то.
– Не стойте. Дом уже близко, – нетерпеливо пропыхтел Марк.
Он обошёл спутников и скрылся за растениями, за ним следом и Хосе. Мишель, пересекая полянку, продолжала светить в лицо чучелу. Покачав головой, она отвернулась.
– «Кусок дерьма».
Мишель резко обернулась, отыскивая фонариком того, кто прошептал эти слова. Справа колыхнулись стебли кукурузы.
– Кто здесь? – со злостью крикнула она. – Эй?!
Вода стучала по земле, по листьям и гнилым початкам.
– Пф… – фыркнула Мишель, уходя. – Парни! Ждите меня!
Сверкнула молния, осветив пустой столб на маленькой голой полянке посреди поля.
– «Ждите меня».
***
Стук дождя по крыше и козырьку крыльца действовал на нервы. Голова старушки беспрерывно подрагивала. Она всё время делала движения беззубым впалым ртом, будто что-то жевала. Эта рухлядь неопределённого возраста, видимо, была ровесницей своему фермерскому дому, вид которого напоминал стиль колониальной эпохи. В свете жёлтой лампы молчала типичная обстановка гостиной брошенных стариков. Затхлая, пыльная, с бессчётным количеством кружевных салфеток, ковриков и светильников в абажурах с бахромой.
