1. Пролог
— Я не выйду за тебя, — с нажимом повторила, взмахом руки сбросив с кончиков пальцев предательскую дрожь, — давай всё закончим. Ты творишь ужасные вещи, и я просто не могу…
— Не можешь? — главарь насмешливо хмыкнул и дернул щекой, находя ситуацию забавной. — А мне кажется, что ты себя недооцениваешь. Повторюсь: моя работа никак не повлияет на наши отношения. Не дури.
Работа? Хотела бы я рассмеяться, но от его ласкового тона, ничуть не обманывающего, мороз бежал по коже. Всё тело — оголенный нерв, пульсация в напряженных мышцах была почти невыносимой.
Он поднялся с места и медленной походкой, полной чего-то хищного, жесткого, неуловимого, направился ко мне. Сердце загрохотало сильнее. Шаг. Еще один. Скрип паркета и шорох тяжелых ботинок. Резко втянув носом воздух, я повела плечами, пытаясь скинуть с себя этот липкий взгляд. Проклятье… мы же были детьми, у которых никого больше не было. Только он и я.
Иронично, что взросление не пошло нам на пользу. Как и долгое расставание.
Аромат хвои заполнил пространство, отчего я сразу подобралась. Это было сложно игнорировать: удар по рецепторам, болезненные вспышки перед глазами и горький привкус во рту от воспоминаний. Раньше его тело пахло по-другому. Солью, дождем, дешевым одеколоном со слабой отдушкой. Чем-то родным… без терпкости, угрозы и тяжести, придавливающей к креслу.
Я почувствовала, как его ладонь мягко коснулась волос, и все-таки вздрогнула, ощутив, как сгустился воздух, зашкалило напряжение. Он не остановился — прочертил линию по лицу, подушечками пальцев надавливая на кожу, огибая брови, веки и скулы. Рука ползла дальше, и я не выдержала, воскликнув:
— Прекрати!
Я могла бы встать, дернуться, отпихнуть его руками, но продолжала сидеть на месте, нутром понимая, чем это закончится. Он — хозяин положения, и мы не в одинаковых весовых категориях. Мне нечего противопоставить его силе, и я надеялась на то, что слов будет достаточно для того, чтобы заставить его отойти.
На несколько томительных мгновений крепкая рука задержалась у подбородка и тут же скользнула по горлу, не сдавливая, но ощутимо накрывая, а вторая ладонь оттянула волосы, отчего мне пришлось задрать голову и встретить прямой взгляд, подчиняясь движению его пальцев.
— Я хочу уйти.
— Нет, пока я не услышу твое согласие.
— А они здесь для того, чтобы я была посговорчивее? — мотнула головой в сторону двух мужчин, оставшихся ждать за дверью, но по щелчку пальцев готовых ворваться в комнату и выполнить любой приказ Фальконе. — Согласие силком из меня вытянешь?
Холодный смешок, слетевший с его рта, прозвучал крайне унизительно. В темных, почти черных глазах мелькнул недобрый огонек. Свет, льющийся из окон, слегка прикрытых шторами, отбрасывал тени и подчеркивал острые черты лица, сжатые губы и брови, сдвинутые в мучительном напряжении.
А ведь прежде я могла читать его, как открытую книгу. Видела желание защитить, уберечь, помочь, поддержать. Сейчас же я вновь и вновь пыталась забраться к нему в голову и поймать хотя бы одно — самое сильное — чувство, но спотыкалась о нерушимую стену. Чего ждать?
Сначала хватка на шее, столь властная и требовательная, что не оставалось воздуха, затем легкое поглаживание пальцами. Его ласку было непросто заслужить, и в этот момент даже она меня пугала.
— Мне не нужны другие, чтобы справиться с тобой, — отрывистый тон резанул уши, но он на этом не остановился, снова надавил, — ты говорила, что любишь меня. Где же твоя любовь? Наврала, получается?
— Я любила, — губы онемели, голос пропал, и получилось лишь прошептать, однако на фоне давящей тишины это было громче крика, — любила тогда, в приюте. И потом тоже, но… до того, как узнала, кем ты стал.
— И что это меняет? — молчание в качестве ответа ему не понравилось, он повторил. — Спрошу еще раз: что это меняет между нами?
— Всё.
Тео вдруг рассмеялся и опустил руки, больше не предпринимая попыток до меня дотронуться. Начал мерить кабинет шагами, напоминая зверя, наворачивающего круги возле клетки.
Собственно, а чего еще ждать от человека, в руках которого столько власти? Темная, ненасытная, кровавая, жадная. Когда одного слова достаточно для того, чтобы лишить кого-то жизни, а целая армия за спиной готова выполнить любой приказ.
Я даже усмехнулась, заметив кобуру за его поясом, прикрытую полой пиджака, но, вопреки всякой логике, не почувствовала даже отголосков страха. Какая-то сумасшедшая часть меня была по-прежнему уверена в том, что Тео не причинит мне боли, но все меньше надежды оставалось на то, что он вспомнит — раньше мои интересы были его приоритетом.
— Если уж на то пошло, ты тоже часть мафии, — произнес сухо, без эмоций, прислонившись бедрами к подоконнику.
В его глазах читалось откровенное непонимание, и это меня немного подбодрило.
— Я всего лишь охраняю дочь Дона и слежу за тем, чтобы не было покушений. Я не впутана во внутренние дела и не занимаюсь грязной работой. Ты же…
— Нет, постой. Как бы ты тут ни увиливала, есть факты — у тебя татуировка клана, ты работаешь на бандита, который ничем не лучше меня, и рискуешь собой ради какой-то девчонки. Я же предлагаю тебе нормальную жизнь — в безопасности, без дерьма, оружия, рядом со мной. Ты будешь вольна делать все, что захочешь…
