Два рассказа и три портрета

Этот типовой кирпичный дом достоинством в несколько этажей появился… Ну, сейчас можно сказать, что давно. Питерский пригород, по которому в своё время прошлась война, после 1945 года превращался в спальный район. Тогда дом и возник.

Он стоит на юго-восточном краю пригорода, за старинными въездными воротами. От них тянется к железной дороге шоссе.

Что это? Пробка? Значит, переезд закрыли. Кое-кто даже готов пробираться между машинами без чуткой страховки от светофора.

Ну а дом… Немного в стороне. За полосой зелени. Трава, кусты и деревья разрослись, но запущенной полосу всё же назвать нельзя. Это здешняя особенность: вроде бы что-то растёт, «не ведая стыда», и никто ни за чем не смотрит. Только на деле – и симметрия, и надзор есть за насаждениями.

Коле Стремникову, который все четырнадцать с лишним лет своей жизни прожил в указанном доме, привиделось ещё с младенческих когтей, что цель движения – в одном. Чтобы из его русла люди пробивались в сторону, к покою. Тогда можно посетить родной подъезд. А с высоты столь же родного этажа, да из не менее родной квартиры… Увидеть всё из окна своей комнаты.

«Всё» – это масса любопытных вещей… Ну шоссе с машинами, тут мы повторяемся. Но сейчас ещё кое на что укажем.

К примеру, по ту сторону шоссе – огромный пруд. Там летом собираются все жители пригорода. Но особенно люди из окрестных домов. А дома… Часть их тоже расположилась вдоль шоссе, если глядеть в сторону железной дороги. И тоже тонет себе в зелени. Там бывшие дачи императорских времён и даже бывшая вилла одного великого князя (на имена отвлекаться не будем). Ещё есть хороший дом-музей…

Но, признаться, мы здесь не гиды. И плохие краеведы вдобавок. Поэтому о конкретных строениях смолчим. Скажем одно. На чей-то взгляд парадоксальное.

…Тут есть место идиллии.

Вечер. Точнее, белая ночь. Коля Стрем-ников насладился видом из своего чуть прикрытого окна. А теперь зажёг лампу. Задёрнул шторы. Разбирает постель.

Светловолосый, крепко сложенный и рослый мальчик.

Между прочим, цель его жизни… Нет, конечно, это – только одна из целей.

…Если от пруда взять немного в сторону, можно выйти к просторному парку. А там хватает статуй, выполненных в античном духе. Колю эти шедевры впечатлили рано. И он тайно постановил: обязательно наработать себе тело, как у одной из скульптур.

…Молодой человек, а табличку с именем близ статуи прочтёте, когда захотите… Мощный, но не перекачанный. Нормальный ориентир для физического развития. Вроде Лёшки Девятова. За Лёшкой, бегая или плавая, еле угонишься, и по борьбе с ним сложно справиться. Девчонки к нему липнут…

Да нет, своей физической формой Коля доволен. Но… Себя нельзя запускать! Тут и бабушка права, и отец тем более. Однако спать уже тянет.

Раздеться до плавок, потушить свет… А хорошо в полутьме ощутить телом простыню. Это в одном рассказе верно заметили. Из литературы на лето…

Интересно, приснится сегодня что-нибудь? Или Надя, например?

Всё же сновидений не было. Зато сквозь сон, кажется, птицы пели. А дальше…

– Николай! Подъём!

Бабушка, как всегда распорядительная, но снисходительная и моложавая, стояла у Колиной кровати. И трясла внука за плечо.

– Давай-давай, как сейчас иногда всё ещё поёт молодёжь! Я и так тебе отпустила лишний час сна. Скажи спасибо, что на уроки уже не надо!

– Сказал уже. Мысленно. – Бросив бабушке эти слова, Коля садится в постели. – А мама с папой уехали?

– Мама на рабочем месте. А папа до своего, надеюсь, вот-вот доберётся. Даром что пробки. Вылезай.

Коля подчиняется, но с независимым видом.

– Ну что, любимый внук? «Упал-отжался».

– Как мой тёзка в твоём детективе.

– Тот вырос подонком, бандитом и убийцей. А тебе надо тренироваться… В каких целях?

– В мирных и конструктивных.

– Работай.

Бабушка идёт к двери.

– Темп поддерживай, как всегда… И чтобы не халтурил. Это я для проформы, не заводись. В советской жизни я бы наблюдала, делаешь ли ты зарядку. А теперь сам собой учись командовать.

Исполнив все указания, Коля натягивает шорты. Прибрав постель и захватив майку с собой, идёт умываться. Ни носки, ни тапочки не украшают его ног. В ванну наш персонаж не лезет. И не включает гибкий душ. Зато поворачивает трубку крана. Была она над раковиной – нависла над ванной.

Продозировав холодную и горячую воду, согнувшись, подставив свой торс под струю, стараясь не намочить ни шорты, ни волосы, очень ловко изгибаясь с последней целью, Коля ловит радость. Похоже, он её поймал… Так, пустим в ход мыло… Теперь смыть и вытереться. И остальная личная гигиена… Хорошо, что нигде нет прыщей. Ни на теле, ни на лице… Причешемся…

А стол на кухне бабушка уже накрыла. Покосилась на босые ноги внука.

– Садись завтракать. Между прочим, пол холодный.

– Зато чистый. Забыла, кто его мыл? И вообще, на прочность не проверяй.

Всё это Коля выговаривает без малейшего признака обиды. И весело накидывается на еду.

– Ладно, отрок-спартанец. Тем более сейчас тебе мыть только посуду. Потом можешь идти. Ты на пляж или в парк ещё?

– В парк тоже хочется.

– Я, знаешь, сама полюбила гулять по нему в будни. Кажется, об этом тебе ещё не рассказывала. Так, ну… Деньги и список для магазина я тебе приготовила. Как говорят в криминальных кругах, не свети ими. А также телефоном и… Чем?