Болезнь без нужды.
Драматическая поэма в прозе
Три части. Две интермедии. Эпилог
Царь, ждёт тебя расплата. Хочешь – мы
Уйдём от них? Тебя я спрячу в чёрный
Далёкий дом.
Иннокентий Анненский.
«Царь Иксион»
Действующие лица в порядке их появления перед зрителями:
ВАСИЛИЙ ПРИЛЕГАНОВ
МАРИНА ЗЕМЦОВА
АЛЕКСЕЙ УЦЕПИН
АНДРЕЙ НЕРЕИТИНОВ
АНЯ
ДМИТРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ПРИЛЕГАНОВ, дед ВАСИЛИЯ
ЮРА СОКОЛОВ
ГУЛЯЮЩАЯ ПУБЛИКА. В 1-й части её появление желательно. Во 2-й интермедии и 3-й части – на усмотрение постановщика.
Между 1-й интермедией и 2-й частью проходит 4 года. Между 2-й частью и 2-й интермедией – ещё 7 лет с лишним.
Часть I
Действующие лица:
ВАСИЛИЙ ПРИЛЕГАНОВ, 17 лет. Очень напряжён, замкнут и аккуратен. Постоянно старается проявлять выдержку.
МАРИНА ЗЕМЦОВА – его бывшая одноклассница, 17 лет. Красива, хорошо осознаёт это. Выглядит тем эффектнее, чем проще или строже одевается.
АЛЕКСЕЙ УЦЕПИН – студент, 19 лет. Атлетически сложен, раскованный, но не наглый. Сходу производит приятное впечатление.
АНДРЕЙ НЕРЕИТИНОВ – школьник, 15 лет. Родственник ВАСИЛИЯ ПРИЛЕГАНОВА. Сильный, ловкий, вообще спортивный.
АНЯ – подруга и ровесница Андрея. Стройная девушка-подросток.
ГУЛЯЮЩАЯ ПУБЛИКА.
Место действия – один из тех южных пригородов Санкт-Петербурга, которые некогда складывались вокруг летних императорских резиденций.
1
На сцене – один из углов парка. В небольшом количестве среди густой зелени расставлены скамейки. Здесь малолюдно или даже безлюдно, несмотря на солнечный летний день. Время от времени издалека доносится музыка. Звучат легко узнаваемые мелодии Михаила Глинки, Георгия Свиридова, Исаака Шварца.
ВАСИЛИЙ ПРИЛЕГАНОВ один на скамейке.
Рядом с ним – большой пластиковый пакет.
Оттуда Прилеганов вынимает запечатанную коробку с лекарствами. Рассматривает. Что-то прикидывает в уме. Возвращает коробку в пакет. Сразу извлекает оттуда новую. Те же манипуляции. Эта немая игра воспроизводится несколько раз подряд.
ПРИЛЕГАНОВ. Значит, инсулина точно хватит на месяц… Рецепты закрыты… Ещё спасибо, что эти инсулины не выведены из нормы поставок… А… Всё равно шприцы за деньги покупать придётся. Мама, как всегда, вздохнёт вслед за фактом… А я и папа – вслед за мамой… Хотя за деньги мы даже инсулин имеем… Плюс деньги сами по себе есть… (Через паузу.) Съем хлеба. Ходил сейчас по парку, как царь или идиот… Ещё уровень сахара в крови собьётся. Тогда, как известно, будет гипогликемия. А слово тупое и уродливое… А? И связанные с ним симптомы.
Из пластикового пакета наш юноша вынимает другой – полиэтиленовый. Там немного чёрного хлеба. Не без осторожности, но живо хлеб ест.
Вот был бы какой-нибудь клон. Болел бы, урод, диабетом вместо меня. А я бы жил нормальной жизнью… Как все!
Осторожно съедает два куска хлеба. Потом засовывает почти пустой полиэтилен на прежнее место. Откидывается на спинку скамейки. Недолго сидит, расслабившись. Потом переводит дух и поднимается. Неуверенно, но последовательно подходит как можно ближе к рампе.
Вот солнце светит. Ветер рвётся сквозь зелень. Если в ясную погоду идёшь, где всё заросло и аллеи поглуше… Солнце ведь и тут чувствуется! А потом выходишь на поляну. Там, если небо совсем чистое и солнце светит во всю силу… Иди в его сторону… Иди… Иди!
Тихо возвращается назад, ближе к скамейке.
Только не пойдёт ведь со мной никто. О Марине тут лучше не думать. И Алёшка сейчас не близок. А помогал мне… Андрей, конечно, за меня порвёт. Себя и других. Как родственник. Но он живёт на том конце. И школа у него другая. Видимся сейчас вообще что-то редко… А остальные?.. В школе меня вон как унижали. Из-за того, что больной. Пусть даже я за себя стоял… Но девчонки… Издеваются хуже, чем парни. Только Марина и жалела. А в какой парк от школы удрать? Да во дворе ещё было… (Озирает всё вокруг себя.) Царя вот тут хоть охрана от реальной жизни ограждала. И то до революции. А я?! Хоть бы сейчас люди рядом не ходили. Пока… Ну… Совсем недолго. А куда от них денешься?
Садится на прежнее место.
2
МАРИНА ЗЕМЦОВА и АЛЕКСЕЙ УЦЕПИН появляются и садятся по соседству с ПРИЛЕГАНОВЫМ, на одну из пустующих скамеек. В течение дальнейшего действия он их слышит, но не видит. Они его не видят также.
МАРИНА. Давай посидим немного.
АЛЕКСЕЙ. А давай.
ПРИЛЕГАНОВ остаётся на месте, сидит тихо, слушает очень внимательно. Старается держать себя в руках. До конца сцены на все реплики МАРИНЫ и АЛЕКСЕЯ реагирует исключительно мимикой и (или) жестами. Никакого шума с его стороны.
АЛЕКСЕЙ. Посидим. А потом, если хочешь, пойдём на пруд к дамбе. (Показывает.) Вот так. По о-очень косой диагонали, на северо-запад.
МАРИНА. К дамбе?
АЛЕКСЕЙ. Если хочешь.
МАРИНА. Не очень… Там, конечно, купаться хорошо. Только сидеть негде. Пляж дикий. А на траве я не люблю. Вообще, как помню, реставраторы по тем местам всё время плачут.
АЛЕКСЕЙ (уверенно и с весёлым спокойствием). А я травы не боюсь. Тем более клещей нигде нет. И воды тоже не боюсь. Вчера вон ехал из Питера по той дороге. (Кивает головой в ту же сторону, куда показывал до этого.) Так я прямо с электрички через посёлок… На пруд – и в воду. Нет, плыву на другой берег, и пот смываю, и пыль… Чистым выходишь, типа того.
