В тот момент мне казалось, что я знаю о мире все. Чувствую его струящиеся живые потоки каждой клеточкой тела, вдыхаю все ароматы разом и возношусь к небесам, чтобы оттуда со всего размаха рухнуть в пропасть и не разбиться. Мне казалось, что я и есть весь мир. Каждый лучик света протекает сквозь меня, каждая капля дождя – мои слезы, каждый писк птицы – мой голос. Я любила мир, а мир любил меня.
Краткий миг блаженства стоил всего, что мне пришлось ощутить потом. И если сейчас меня спросят, отдала бы я это чувство за возможность жить, как прежде, без острой, практически не переносимой боли и яркого ослепительного счастья, я отвечу «нет».
Я не жалею. Ни секунды не жалею и не хочу вернуться к тому прежнему существованию, что я считала жизнью особенной девушки. Настолько особенной, что из года в год скрывала свой дар от людей и пряталась под личиной обыкновенной девчонки из соседнего двора. Он дал мне волю. Открыл дорогу к моим чувствам. И моей магии.
Он подарил мне меня, а потом оставил тонуть в волнах захлестывающей любви и магии.
– Даш, подъем! До первой пары осталось полчаса! – Илья назойливо теребил меня за плечо, не давая досмотреть сон.
Я натянула подушку на голову и попыталась спрятаться от неуместных тирад по поводу моей лени и необразованности. Отличник. Что с него взять. Всегда таким был. К доске – он первый, остаться после уроков на дополнительный час математики – зовите Илью Фролова, кого же еще! Факультатив по истории – все то же лицо. И как только он до сих пор терпел меня, обыкновенную троечницу, резкую в общении и дерзкую с учителями.
Не будь я сиротой на попечительстве бабушки, которая благополучно проживала в пригороде и вряд ли помнила, что у нее есть внучка, меня бы выгнали из школы и уж точно не взяли бы в институт. Но у меня был Илюха, а у него – семья с нужными связями.
И все же это не давало ему права так бесцеремонно стаскивать с меня одеяло, когда первой парой стояла противная Экономика, где я бы все равно заснула.
– Ну, отметь меня, как будто я была! Пожалуйста, – прогнусавила я, чувствуя, как голые ноги покрываются мурашками. В битве с одеялом Илья все же победил.
– А что мне за это будет? – Раздался ехидный голос друга.
– Поцелую, поцелую, – кинула я в ответ и представила довольную Илюхину ухмылку.
Мы дружили всю жизнь. С момента, как я себя помню. А может, и дольше. Илья вечно шутил, что мы знаем друг друга не первую жизнь. Что ж, ему виднее. Это он умел путешествовать по другим мирам вместо того, чтобы во сне мирно перерабатывать психикой события прошедшего дня, как все нормальные люди. Я такими способностями не отличалась, хотя отличалась другими.
Он признался мне в любви год назад. Зеленоглазый, высокий, с черными волосами до плеч, Фролов будто светился изнутри, когда опустился передо мной на одно колено и вручил букет кроваво-алых роз с ароматом каких-то ягод. Я боялась самого страшного – предложения выйти замуж, как только мне исполнилось восемнадцать. Но друг детства оказался весьма благоразумным и предложил встречаться. С тех пор мы считались парой.
Как пара поступили в институт, как пара жили в бабушкиной квартире. Как пара готовили обеды и в обнимку смотрели фильмы под пледом. Как пара пытались любить друг друга. Как весьма странная пара проводили колдовские ритуалы.
Мы с детства были не такими как все, поэтому, наверное, и прибились друг к другу. Я смотрела на мир под иным углом – могла улавливать мельчайшие изменения в настроении и ощущениях людей, чувствовала ложь, острее слышала запахи и звуки и каждую мелочь переживала так, будто сейчас разорвусь на части.
Родителей я не помнила, а бабушка в шутку называла меня припадочной. Когда рядом рыдал ребенок, который не мог объяснить родителям, что случилось, я подбегала к ним в слезах и рассказывала, как сильно у малыша болит живот.
С такими особенностями мне было непросто в школе. Меня не любили, не принимали, сторонились, и я избрала самый простой путь – путь изгоя. Последняя парта, посредственная учеба, отсутствие друзей. Был только Илюха – мы нашли друг друга еще в детском саду. Он тоже был другим. И тоже – изгоем. Вот только он выбрал иной путь – стал лучшим. Что бы он ни делал, получалось идеально. Спорт, учеба, даже ритуалы, которые мы придумывали сами. Я просто чувствовала, что нужно делать. Он – прописывал план и требовал его четкого исполнения.
И все же мы были вместе. Двое против всех. Так было всегда.
Илья расплылся в довольной улыбке. Сейчас, когда нам обоим стукнуло по восемнадцать, я наконец рассмотрела, что он красив. Раньше он был просто мой Илюха, лучший друг, помощник, защитник, практически брат. Но его предложение встречаться и скорый переезд ко мне заставили посмотреть на парня совсем другими глазами.
Я по-прежнему не чувствовала любви, выжигающей дыру в солнечном сплетении, или страсти, заставляющей тело завязываться в узел и изгибаться подобно змее. Я знала эти чувства – улавливала в других людях, ощущала через книги, но сделать их своими мне так и не удалось. Я смирилась и решила, что уверенность в человеке и близость душ, пожалуй, куда важнее безумия страсти и бурления крови. Рыдала над фильмами, в которых любимым приходилось расстаться, потому что так нужно. Считала, что они просто дураки, неспособные на решения, но все равно рыдала. Хотела бы я пройти через такое в жизни? Ни за что. Мне вполне хватало судьбы сироты и изгоя общества. Ну какая еще любовь с ее помешательством?
