Эхо тьмы

Эхо тьмы
О книге

На вершине славы участники популярной айдол-группы Eclipse становятся центром шокирующей и жестокой цепочки убийств. Каждые три дня на улицах Сеула находят мертвые тела, превращённые в жуткие скульптуры, символизирующие образы вокалистов. В каждом преступлении скрыт религиозный подтекст, и на местах убийств оставляются символы древнего культа.

Пока страна охвачена ужасом, жизнь участников группы рушится. Поклонники отворачиваются от них, обвиняя в случившемся, ненависть охватывает соцсети, а концерты отменяются. За каждым углом мерещится опасность, и даже в собственной команде каждый начинает подозревать друг друга.

Но настоящая угроза куда более зловеща, чем они могли предположить. Серия убийств – это лишь часть плана огромной секты, которая видит своей целью уничтожение популярных людей и их поклонников. Эта сеть фанатиков действует по всему миру, принося в жертву тех, кто осмелился стать любимцем миллионов.

Кто скрывается за маской убийцы? Сможет ли Eclipse выжить?

Книга издана в 2025 году.

Читать Эхо тьмы онлайн беплатно


Шрифт
Интервал




ПРОЛОГ

Мрак плотно обвивал стены тесного помещения, впиваясь в каждую трещину, и неровность, стремясь сокрыть от взора то, что не должно быть увидено. Лишь дрожащее, неустойчивое пламя свечей разрывалось на полоски света, которые, едва коснувшись стен, отбрасывали зловещие тени. Эти тени, будто слуги невидимой силы, пускались в безумный хоровод, превращаясь в уродливые силуэты с искривлёнными конечностями, хищными оскалами и затаившимися в темноте глазами. В центре комнаты, на полу, устланном старым, выцветшим ханбоком, красовался сложный узор, выведенный густой словно смола смесью красной краски и чего-то более зловещего, как застывшая боль.

Ритуальный круг, подобно паутине из древних тайн, был усеян корейскими символами, переплетающимися с тонкими линиями пентаграммы, мерцающей во мраке. Она вспыхивала то тусклым, то ярким светом, точно сердце, забившееся в страхе перед неизбежным. В воздухе густо смешивались запахи – резкий, почти режущий ноздри металлический аромат крови, горечь ладана, что проникала в лёгкие, оставляя в них тяжесть, и едкий запах дыма от тлеющих трав, наполняющий пространство остротой древней магии. Каждый вдох приносил неосознанный трепет, словно сама атмосфера комнаты пыталась сказать, что здесь нарушено что-то великое.

В дальнем углу комнаты, почти слившись с тьмой, неподвижно сидела фигура. Она была облачена в чёрный ханбок, некогда, возможно, блиставший своей роскошью, но теперь выцветший, изодранный, с обтрёпанными краями, которые напоминали следы когтей, оставленные временем или чем-то более тёмным. На ткани угадывались узоры дракона, но они потускнели, словно даже легендарный дух покинул этот символ, уступив место разрухе и пустоте.

Лицо скрывалось под маской, настолько зловещей, что она казалась живой частью этого места. Грубая, с искажённой ухмылкой, она будто выражала гнев и скорбь одновременно. Её глаза-щели, глубокие и пустые, смотрели прямо в душу каждого, кто осмелился бы взглянуть в их бездну, превращая дыхание в сухой, прерывистый вздох.

Фигура молча склонилась над алтарём. На простом деревянном столе, испещрённом трещинами и потёртостями, лежали ритуальные предметы, как артефакты из мира, который давно стал мифом. Здесь был кинжал с костяной рукоятью, на которой выступали узоры в виде змей, древний текст, страницы которого были настолько ветхими, что казались готовыми рассыпаться от одного прикосновения, и бронзовый сосуд, изъеденный временем. На его поверхности танцевали демоны, застывшие в вечной пляске, а внутри булькала густая тёмная жидкость, поверхность которой отражала пламенные языки свечей, создавая иллюзию скрытой глубины.

Вся сцена была пропитана атмосферой чего-то древнего, забытого, что ожило вопреки законам времени и человеческой воли.

– Слушай меня, великий Мунсин, дух луны и теней. Прими эту жертву, что я приношу в твоё имя, и позволь миру узнать истину через боль и разрушение, – прошептал он голосом, который звучал, словно из самой глубины бездны. Глухой и тягучий, этот голос будто заполнял собой пространство, как вязкий туман, просачиваясь в каждую щель, обволакивая холодной, неизбежной тишиной. В нём слышалась напряжённость, как в струне, готовой оборваться, или в последнем вздохе перед прыжком в пропасть.

Его дыхание, сбивчивое, как у загнанного зверя, перемешивалось с острым, металлическим запахом крови, которая уже наполнила воздух. К этому примешивался горький аромат ладана, будто воплощение чего-то древнего, что стояло на границе священного и запретного. Этот запах, смешанный с едким дымом тлеющих трав, вызывал ощущение, будто сама комната дышит, наполняясь силой чуждой и неподвластной смертному.

Человек с неким почтением обнажил кинжал, и лезвие, выточенное так тонко, что оно казалось хрупким, вдруг вспыхнуло тусклым, холодным светом, словно отражая бледное сияние далёкой луны. Лезвие выглядело как нечто живое, слабо мерцающее и источающее немой зов. Его пальцы, напряжённые, но уверенные, обхватили рукоять, и кинжал стал продолжением его воли. Медленно, почти торжественно, он провёл остриём по своей ладони. Резкий запах свежей крови прорезал воздух, густой и насыщенный, словно этот аромат был ключом к открытию врат другого мира.

Алая кровь, словно ожившая, стекала тонкой струйкой, ложась на древний текст, выцветший и потёртый временем. Эти капли, словно чернила, казалось, проникали в изрезанные временем страницы, оживляя гравировки. Рисунки, покрывавшие пергамент, шевельнулись, как спящие создания, разбуженные нежеланным вторжением. Лица демонов, выгравированные веками назад, начали менять выражения – их безмолвные крики застыли в вечном вопле, распахнутые рты походили на мрачные провалы, обрамлённые холодным блеском зубов.

Пламя свечей, плясавшее до этого хаотично, вдруг замерло. Комната погрузилась в мёртвую тишину, тяжёлую, как свинец. Даже слабый гул большого города, что пробивался сквозь толстые стены, исчез, будто сам мир отвёл взгляд от происходящего. Тишину нарушало только его тяжёлое дыхание, хриплое, прерывистое, как у человека, стоящего на грани сознания. Стук сердца, отчётливый и гулкий, казалось, стал частью пространства, раздаваясь эхом в самом воздухе.



Вам будет интересно